– Он показал на мертвеца. – Я не узнаю его запах, и мне хотелось бы получше разглядеть его лицо.
Елизавета нахмурилась и быстро заговорила по-русски с внуком. Тот кивнул. Они еще какое-то время общались, потом она снова повернулась к Адаму.
– Возможно. Я попробую.
– Есть ли у тебя здесь фотоаппарат, Мерси? – спросил Адам.
– Есть. – Я работаю со старыми машинами. Иногда попадаются авто, «восстановленные» другими, у них бывает новый и необычный внешний вид. Я обнаружила, что если сделать снимок машины перед тем, как ее разобрать, потом легче собирать. – Сейчас принесу.
– Прихвати листок бумаги и чернильную подушечку, если есть. Я пошлю отпечатки пальцев своему другу для идентификации.
К тому времени как я вернулась, труп уже был в человеческой форме, и рана на шее, которую я сделала, выглядела как лопнувший воздушный шарик. Кожа посинела от потери крови. Мне приходилось видеть мертвецов и раньше, но тех я не убивала.
Перемена привела к тому, что его одежда разорвалась – и не так живописно, как изображают комиксы и художники-фантасты. Брюки лопнули в промежности, рубашка разошлась на шее и по швам на плечах, и все это выглядело ужасно непристойно.
Адам взял у меня цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков под разными углами, потом убрал аппарат в сумку и повесил себе через плечо.
– Верну, как только получу фотографии, – с отсутствующим видом пообещал он, взял принесенные мною канцелярские принадлежности и вначале искусно смазал подушечки пальцев мертвеца чернилами, а потом сделал отпечатки на бумаге.
После этого все происходило очень быстро. Адам помог внуку Елизаветы поместить тело в роскошные внутренности машины, чтобы от него избавились. Елизавета провела необходимый ритуал – танцы и жесты, – очищая мой гараж от волшебства; я надеялась, что теперь ничего не свидетельствует о том, что в мастерской находилось мертвое тело. Она взяла и одежду Мака.
– Тихо, – велел Адам, когда Мак угрожающе заворчал. – Все равно теперь это рваные тряпки. У меня дома есть одежда, которая тебе подойдет, а завтра раздобудем другую.
Мак сердито взглянул на него.
– Ты идешь со мной, – сказал Адам тоном, не терпящим возражений. – Я не позволю новому волку свободно бегать по моему городу. Тебе придется кое-чему научиться, потом я разрешу тебе остаться или уйти – но только когда буду уверен, что ты себя контролируешь.
– Я ухожу; такой старой женщине, как я, не следует поздно ложиться, – заявила Елизавета. Она кисло посмотрела на меня. – Хоть ненадолго воздержись от глупостей, Мерседес. Я не хочу еще раз появляться здесь.
Звучало это так, словно она постоянно занималась моим гаражом, хотя была у меня впервые. Я устала, и мысль об убитом мной человеке по-прежнему вызывала желание освободиться от содержимого желудка. К тому же я была слишком напряжена, поэтому мой ответ оказался не настолько дипломатичным, как следовало бы.
– Я тоже этого не хочу. Она уловила невысказанный вызов, но я смотрела широко раскрытыми ясными глазами, так что она не поняла, серьезно ли я говорю. Оскорбленная колдунья в одном списке с разгневанным вервольфом-Альфой и пребыванием рядом с новым волком и с мертвым телом – все это я проделала за один вечер. Но тут уж я ничего не могла поделать.
Мне пришлось научиться вызывающему поведению, чтобы выжить в стае огромных доминирующих вервольфов. Они, как и другие хищники, уважают храбрость. Если уж слишком будешь стараться не задеть их, они воспримут это как слабость, а слабые – это добыча.
Завтра я снова буду чинить старые машины и какое-то время не стану поднимать голову. На сегодня я издержала всю свою удачу.
Адам, по-видимому, был согласен с этим, потому что он взял Елизавету под руку, отвлекая ее, и отвел к машине. Ее внук Роберт лениво улыбнулся мне.
– Не слишком наседай на бабушку, Мерси, – негромко сказал он. – Ты ей нравишься, но это ее не остановит, если она решит, что ты проявляешь недостаточно уважения.
– Знаю, – ответила я. – Пойду домой и проверю, укоротят ли несколько часов сна мой язычок, чтобы он больше не приводил к неприятностям.
Мне хотелось пошутить, но получилось слишком устало.
Уходя, Роберт сочувственно посмотрел на меня.
Кто-то прислонился к моей ноге. Опустив голову, я увидела Мака. Он поднял на меня глаза, вероятно, считая, что тоже смотрит сочувственно. Адам оставался с Елизаветой, но у Мака, по-видимому, никаких неприятностей не было. Я слегка почесала его за ухом.
– Пойдем. Закроем мастерскую.
На этот раз я свой кошелек не забыла.
Глава четвертая
Оказавшись наконец дома, я решила, что от последствий такого вечера можно спастись только одним способом. Мои запасы темного шоколада кончились, мятное печенье я доела, поэтому включила печь и вытащила миксер. Когда кто-то постучал в дверь, я наливала шоколад в тесто для печенья.
На пороге стояла девчонка – чертенок с ярко-оранжевыми волосами (новая краска «Дневное сияние»), которые рассыпались мятежными завитками; на глаза она потратила столько косметики, что профессиональной команде девушек, разогревающих зрителей перед матчем, хватило бы на целый месяц. В руке у нее был мой фотоаппарат.
– Привет, Мерси. Папа велел отнести его тебе и убраться на время, пока он занят какими-то делами. – Закатив глаза, она протянула мне аппарат. – Он ведет себя так, словно я не знаю, что ему приходится иметь дело с чужими вервольфами.
– Привет, Джесси, – ответила я и впустила ее в дом.
– К тому же, – продолжала она, заходя и сбрасывая обувь, – этот волк забавный. Такая смешная полоска вот здесь. – Она провела пальцем у себя под носом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89