А майор, чуть пристыдив себя за лукавство, все-таки пришел к выводу, что поступил правильно. Во всяком случае, если этот капитан проявит себя должным образом, можно будет замолвить за него словечко в Главном управлении кадров.
Поняв, что цель разговора достигнута окончательно, Иван Иванович поднялся из-за стола. Тут же, словно на пружине, подскочил и Ремизов.
– Ну все, Сережа! – Майор дружески похлопал его по плечу. – Иди работай.
– Есть, товарищ майор! – Обалдевший от счастья, капитан милиции пулей вылетел из кабинета.
Отпустив капитана, Багаев вызвал к себе сотрудников оперативно-технического отдела и других служб, задействованных в деле. С каждым разговаривал по отдельности. Но суть разговоров сводилась к одному – четкому взаимодействию и полной самоотдаче в ходе проведения крупномасштабной операции. Те же инструкции пришлось выслушать и сотрудникам Управления уголовного розыска города.
Ленинградские сыскари не выразили особого восторга при появлении здесь майора из Москвы. Во-первых, потому что сами неплохо владели обстановкой, навыками оперативно-розыскной деятельности и не нуждались в помощниках со стороны. Во-вторых, потому что Багаев забрал у них материал, практически готовый к реализации. А в-третьих, «человек из министерства» всегда лишний при местном раскладе. Как правило, прикомандированные сверху «на усиление» впоследствии выносят за собой весь сор из избы, дабы выслужиться перед министром. Лишь по прошествии времени местные оперативники признали в майоре профессионала высокого класса.
Иван Иванович Багаев знал, что ленинградским сыщикам не составит большого труда прижать к ногтю наркоторговцев, «разработанных» задолго до его приезда. Но задачи перед Министерством внутренних дел стояли куда более крупные и сложные. Необходимо было не только уличить и арестовать преступников в Ленинграде, но и выявить их связи на всем пространстве Советского Союза. Уничтожить разветвленную сеть целиком и одним ударом.

Хабаровский край, Верхнебуреинский район

Утро выдалось солнечным. Пологие сопки, необъятные просторы марей и остроконечные верхушки подступающих со всех сторон лесов были обласканы щедрыми теплыми лучами и исходили густыми испарениями, замешанными на запахах хвои, начинающего цвести багульника и прелого мха.
Федор Устимович вышел на крыльцо своей избы, собираясь отправиться в сельсовет, где его должен был ждать Николай Иванович Дытюк. Еще вчера они договорились, что вместе на новоургальской машине отправятся в Чегдомын по хозяйственным делам.
– Ух ты! – Устимыч увидал, как по поселку катит «газик» секретаря парторганизации.
Соленый плавно остановился рядом с домом председателя сельсовета и вышел из машины.
– Здорово! – поприветствовал он, подходя к Устимычу.
– Куда в такую рань, Платон Игнатьич? – Он пожал Соленому руку.
– Через Бурею надо, – ответил тот. – В Серегин хутор.
– Да ты чавой! – воскликнул Устимыч. – До Серегина почитай верст тридцать с гаком! А у табя телега без тормозов.
– Доберусь как-нибудь, – сказал Соленый. – Сам же знаешь, дел по горло, а времени с гулькин хрен.
– Ну смотри, паря, будь осторожен. Хотя я ба на твоем месте…
– Ладно-ладно! – отмахнулся Соленый. – Кончай уговаривать. Я слыхал, ты сегодня в Чегдомын намылился.
– Ну, – утвердительно кивнул Устимыч.
– Так надави там на этих бюрократов из МТС. Пусть запчастей к машине дадут. А то ведь, сам видишь, ездить невозможно! Гробанусь не ровен час.
– Типун табе на язык! – перекрестился Устимыч.
– Ну все, – проговорил Соленый, садясь за руль. – Бывай. Я помчался.
– Ни пуха!..
– К черту! – крикнул Соленый, уже захлопнув дверцу и трогаясь с места.
– Огонь-парень: – одобрительно высказался Устимыч.
«Газик» Соленого съехал с горки, на которой раскинулся поселок, и скрылся за поворотом, уходящим в тайгу, за склон сопки. Какое-то время был слышен рев мотора, но и он постепенно стих.
…Дорога до Буреинского моста заняла у Соленого не более двадцати минут.
Река шумно несла свои красно-бурые ледяные воды на Север. Поток был настолько мощным, что казалось, непонятно, каким образом держится на ее пути хлипенький деревянный мостик, соединяющий два обрывистых берега щелястым дощатым настилом с невысокими бревенчатыми перилами.
Уже подъезжая, Соленый остановился. Заглушил двигатель и вышел из машины. Прислушался. Шум воды. Шелест листьев. Пение таежных птиц. Ничего подозрительного. Лишним для него было бы сейчас появление здесь кого-либо из людей. Но – как по заказу – никого не было.
Вернувшись за руль, Соленый завел мотор и не спеша выкатил на мост. Расположив машину чуть наискосок, передним бампером к огороженному борту, он ручным тормозом прекратил движение. Затем выключил тормоз и, не заглушая двигателя, выпрыгнул из кабины на дощатый настил. Осталось лишь обойти «газик» сзади и немного поднатужиться, чтобы толкнуть его вперед.
На холостом ходу и нейтральной передаче автомобиль накатом пошел к перилам и своим весом проломил их. Свободное падение «газика» с моста в бурлящую воду заняло лишь десятую долю секунды. Ударившись о вспененную водную поверхность, он еще несколько мгновений качнулся на волнах, словно не желая тонуть, но, влекомый течением и собственной тяжестью, клюнул носом и быстро пошел ко дну.
Оглядев поврежденное ограждение и удовлетворенно хмыкнув, Соленый еще раз окинул взглядом окрестности и быстро пошел прочь.
Путь его лежал теперь в противоположную сторону от Ургала и Чегдомына.
Пораскинув мозгами, решил Соленый пробираться отсюда не в Москву или Ленинград, а в далекую Среднюю Азию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123