Следует только учесть, где сейчас под глубоким снегом находится береговая кромка, чтобы не врезаться шне-ковыми ножами в мерзлую землю. По неопытности такое случается, когда неширокие речушки в особо снежные зимы заметаются заподлицо с берегами. Мне рассказывал один товарищ, как некие рыбачки, приехав затемно на место, в предрассветном сумраке начали буравить вместо льда футбольное поле. Нисколько не сомневаясь в истинности того случая, я склонен, однако, предположить, что воздействовали на головы тех бедолаг не столь факторы ночной темноты и высоких сугробов, сколь факторы, заставляющие иных припозднившихся домой горожан упорно звонить в дверь точно такой же квартиры, но только этажом выше или ниже.
Для возможности уженья налима зимой в указанных местах нужно непременно посетить их летом и зарисовать в свой блокнот береговые деревья, кусты, чтобы потом, пройдя по снежной целине на широких охотничьих лыжах к предполагаемому руслу, не гадать, где тут бочаг, где перекат, а где излучина.
Наиболее отчаянные приверженцы ловли налима зимой, застолбив избранный участок своими жерлицами, на ночь никуда не уходят (если это дозволяют органы рыбинспекции), а продолжают оставаться на льду или откочевывают к ближайшему лесистому берегу, разжигают небольшой, но особенно в ту пору уютный костерок, кипятят из натопленного снега традиционный чаек, закусывают и вполуха слушают под шум разгулявшейся непогоды ночные передачи маленького транзистора, время от времени прерывая спокойный свой отдых ради проверки снастей.
Пусть я сам подобным образом никогда не принимал участия в ночной зимней ловле налима, но очень хорошо понимаю тех людей, и с совершенной ясностью представляю себе всю идиллию столь романтичной обстановки. Мне случалось много раз в одиночку коротать ночь возле костра на берегу осеннего водоема или под пологом могучего леса. И всегда в глухую полночь мной овладевало торжественно-таинственное чувство величия и сказочности дикой природы. Нет, услышав зловещий хохот филина или тягуче-плаксивый крик большой серой неясыти, я, конечно, не приписывал эти звуки нечистой силе, каким-нибудь там лешим или кикиморам болотным, я отнюдь не испытывал суеверного страха, но всегда невольная дрожь пробегала по телу и в голову неотступно лезла мысль о том, что никакой ты не властелин природы, а всего лишь навсего такой же сын Земли, Воды и Воздуха, как и все эти живущие рядом с тобой бесчисленные существа. Да и, честно говоря, неразумно как-то говорить о властвовании людей над природой, ибо не они ее породили, а она их. Человек в безумном своем ослеплении может уничтожить ее, но покорить никогда!

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Давно утихли рыболовные страсти, погасли веселые ночные костерки, мелькавшие все лето по берегам, словно маленькие маячки, и воду окутало угрюмое одиночество. Лишь кое-где проносятся по хмурым сердитым волнам последние желто-бурые листья обнаженных деревьев, дрожащих и стонущих в ночной мгле от секущего по их голым веткам и потемневшим стволам ледяного дождя. Вой ветра в вершинах берез да нависшее черное небо, слившееся с мечущейся водой, безраздельно властвуют сейчас над миром. И потому особенно уютной кажется в такие минуты небольшая, но опрятная деревенская избенка с ее жарко натопленной русской печью и отдувающимся пузатым самоваром, занявшим свое законное место в центре такого же старого, как он сам, дощатого стола. Хорошо сейчас под вздрагиванье оконных стекол да завыванье в печной трубе вести неторопливую и спокойную беседу со своим компаньоном-охотником, вспоминая удивительные, кажущиеся посторонним людям, не посвященным в таинства природы, неправдоподобными, охотничьи истории. После пересказа очередной «пули» мой товарищ отхлебывает большой глоток чаю и, погоняв языком кусочек сахара, почмокав губами для солидности и большей значимости истории, задумчиво произносит: «Вот ведь как бывает». На что я без тени сомнения в достоверности сказанного киваю ему в ответ головой, медленно растягивая слова: «Да-а-а уж, быва-а-ает, конешно».
Мы оба некоторое время молчим, подыскивая в памяти, чем бы еще удивить друг друга и, наконец, допив самовар, накидываем на плечи, пропахшие избой, видавшие виды телогрейки, выходим на крыльцо покурить. Из темноты в лицо бьет колючий ветер, насквозь пропитанный водяной пылью, заставляя поплотнее запахнуться в свалявшийся ватник и прижаться к косяку двери в дальнем углу небольшого навеса. Не дай Бог какому-нибудь путнику в атакую непогоду оказаться один на один в открытом пространстве с надвигающимся призраком неотвратимой зимы. Зато как сладко осознавать, засыпая на узеньком топчане, укрывшись сверху пестрым тяжелым одеялом, под убаюкивающее завыванье бури за толстыми бревенчатыми стенами, что в доме тепло и сухо, и никакой ветер, никакой дождь не смогут проникнуть внутрь приютившей нас избы.
Незадолго до рассвета я проснулся от странного ощущения глубокой тишины. Лишь незнающие покоя ходики на стене продолжали монотонную свою работу, отсчитывая шаг за шагом неторопливую поступь властелина жизни Времени. Выглянул в окно, и мне показалось, будто весь двор, и деревья, и крыши соседних домов залиты ярким серебристым лунным светом, и, только приглядевшись, понял, что озябшая земля, защищаясь от промозглого ветра и дождя, оделась сне жным покрывалом. Не в силах больше заснуть, я оделся и вышел во двор. Было слегка морозно и тихо. Редкие снежные хлопья, возникая из ниоткуда, медленно кружась в воздухе, беззвучно и мягко довершали начатое несколько часов назад обряжанье природы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34