Глава 4
Посох и сума

В Булонь и в Бари, в Кельн, в Сант-Яго, в Рим
и трижды в град святой – Иерусалим –
Ходила на поклон святым мощам,
Чтобы утешиться от горя там
Джеффри Чосер
В своих мемуарах Сергей Львович Толстой вспоминал: «В 60-х и 70-х годах по шоссе (Киевскому у Ясной Поляны. – В. Д.) шло особенно много богомольцев и богомолок – в Киев, Соловки, Троицкую лавру, к Тихону оадонскому, в Оптину пустынь, в Старый Иерусалим и т. д. и обратно… Люди ходили на богомолье по разным причинам: кому плохо жилось дома, кому хотелось повидать Божий мир, кто шел потому, что паломничество уважалось, и т. д. Богомольцы и богомолки шли ровным и медленным шагом верст по 30 в день, с котомками и узлами за спиной, в мягких чунях и обмотках; они шли обыкновенно по нескольку человек вместе, питались большею частью подаянием ночевали, где придется, редко мылись и редко меняли белье.
Проходя большие расстояния и встречаясь с многими людьми, богомольцы распространяли народную поэзию, пословицы, сказки, легенды, влияли на народное воззрение и разносили разные слухи.
Отец говорил, что рассказы странников заменяют народу литературу и даже газету. Он любил разговаривать с прохожими, идя по пути с ними или присев на краю дороги».
«Хождения» XIX в. не многим отличались от паломничеств Средневековья – эпохи расцвета «божьих странничеств».
Благословляя путника в нелегкий путь, священник вручал ему суму и посох – «утешение и знак странника» (рис 35) «Сибран Шабо, собираясь идти в Иерусалим, пред лицом Господа и у мощей его святых приемлет посох и мешок в церкви святого Николая» Собираясь в дорогу, паломники заботились о благословении своих посохов и котомок Пилигримы из разных стран – «благородные и простые, богатые и бедные, миряне и клирики, мужчины и женщины» – то под дождем, то под солнцем брели по пыльным дорогам, проходили заснеженные перевалы, преодолевали вброд стремительные потоки, переплывали на кораблях бурные моря Все их достояние – плащ с капюшоном, укрывавший странника от дождя, ветра и ночного холода, мех с вином или водой, сума, в которой лежали хлеб и несколько луковиц, да посох, вырезанный из дуба.
Задумчиво идете, пилигримы,
И в ваших мыслях чуждые края
Вы миновали дальние моря,
В скитаниях своих неутомимы.
Данте Алигьери

Рис. 35. Благословение паломника перед дорогой Миниатюра рукописи из библиотеки Безансона .
Какая сила снимала этих скитальцев с насиженных мест, заставляя баронов закладывать свои имения, ремесленников – свои мастерские, а бедняков, которым продать было нечего, – пускаться в странствие наудачу и гибнуть в пути от голода, болезней и «суровой ярости диких народов»? В моменты общественных потрясений – во время первого Крестового похода или в критический 1000 год, когда Европа в великом смятении ожидала наступления Страшного суда, толпы богомольцев достигали десятков тысяч человек. Отправляясь в Рим или Иерусалим, они отказывались от многого. Выслушав страстную проповедь, бросали привычные дела и тепло домашнего очага, уходили прямо с полей, не допахав борозды. Ничто не могло отвратить этих людей от поставленной цели. Что влекло их в неведомую даль? Жажда новых впечатлений или суетное желание украсить алтарь своей скромной приходской церкви пальмовой ветвью из долины Иерихона и фиалом с иорданской водой (рис 36)?

Рис. 36. Паломники Скульптура портала собора Сен-Лазар в Отэне (Бургундия) XII в.
Благочестивые путешествия
В знаменитой сцене Страшного суда на портале собора Сен-Лазар в Отэне (Бургундия) скульптор XII в. изваял процессию праведников, восстающих из гробов. Среди них два паломника с посохами и кожаными сумками, украшенными крестом – эмблемой Иерусалима – и раковиной – атрибутом св. Иакова Компостельского. Над шествием избранных, которых спасло религиозное рвение, вырезана надпись: «Так воскреснет тот, кто не вел безбожную жизнь».
Паломническое движение – одно из сильнейших проявлений набожности в эпоху, когда религиозная экзальтация выбрасывала на дороги тысячи людей. Посетивших «святые места», соприкоснувшихся с «подлинными» следами «горнего» мира ожидали отпущение грехов и самая драгоценная награда – вечное блаженство на небесах. «Странствия Господа ради» символически расценивались как духовный путь ко Всевышнему.
Паломничество в средние века – удел многих и многих несчастных и отчаявшихся людей, их последняя надежда на перемену, к лучшему. Это не развлекательная прогулка, а суровый труд и долг, который требовал крайнего напряжения воли и сил. Даже для таких закаленных смельчаков-мореплавателей, как жители Исландии, хождение было тяжким испытанием:
«Аудун говорит:
– Я хочу совершить паломничество в Рим.
– Если бы не такое хорошее дело ты задумал, – говорит конунг, – то мне было бы не по душе, что ты хочешь уйти от меня.
И вот конунг дал ему много серебра, и Аудун отправился в Рим с паломниками…
Аудун шел своим путем, пока не пришел на юг, в Рим. Побыв там сколько ему захотелось, отправляется он обратно. Тут напала на него жестокая хворь. Отощал он страшно. Вышли тогда и все деньги, которые конунг дал ему в дорогу. Стал он побираться и просить на пропитание. Голова у него бритая и вид довольно жалкий.
Аудун попадает в Данию на Пасху и прямо туда, где был тогда конунг… Но, увидев конунга и его разряженную дружину, он не посмел показаться ему на глаза. Конунг прошел пировать в палаты, а Аудун ел на улице, как – то в обычае паломников, пока они еще не бросили посох и котомку» («Об Аудуне с Западных фьордов»).
Даже близкие с трудом узнавали в изможденном пришельце, покрытом пылью, босом и в лохмотьях, того, кто несколько лет назад отправился на поклон дальним святыням.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71