«Вот она, пойманная у дома Стикера рука красной Москвы». Под этот кошачий концерт, возможно, не так уж приятно будет сидеть, но представляете, какой тишиной мы насладимся через сорок минут? По чашечке кофе?
Дэвид. Мы ненадолго.
Джордж. Ты говоришь таким извиняющимся тоном. Я все-таки врач, знаю, чего тебе стоило приехать с такой рукой.
Марта. У меня просто гора с плеч свалилась, когда вы вошли. Так страшно все это. Если бы не вы… Спасибо вам. Человек бы, наверное, не мог выжить без друзей.
Дэвид (бросает взгляд на Марту, тут же отводит глаза). Да, конечно. Мы, пожалуй, пойдем.
Марта. Так скоро? Они ведь уйдут через полчаса, и тогда вы выберетесь без труда.
Дэвид. Нет, нет, пора.
Мери. Марта права, Дэвид.
Дэвид молча смотрит на жену. Джордж внимательно наблюдает за Дэвидом.
И потом – мы ведь предупредили девочек, что будем не раньше чем через час.
Дэвид нехотя садится.
Вы бы знали, как расходы увеличиваются, когда они взрослеют. Одежда, учеба… Девочкам нужно гораздо больше, чем мальчикам.
Джордж. Ты что-то хотел мне сказать, Дэвид?
Дэвид. Я? Да нет.
Джордж. Вчера от нас ты поехал к Робертсону.
Дэвид бросает взгляд на Джорджа, тотчас же отводит глаза.
Что он тебе сказал?
Дэвид неопределенно пожимает плечами.
Мы ведь друзья, Дэвид.
Мери. Он сказал… он сказал, что ему были нужны именно руки Дэвида. Что у него есть кому руководить и подавать идеи.
Дэвид. Он сказал, что весьма сожалеет.
Джордж. И ты хотел сейчас улизнуть? Из-за тех самых трехсот тысяч долларов, которые я все равно выплачу «Долгой жизни»? Мы, наверное, все-таки не настоящие друзья, Дэвид. Или я чего-то не дочитал в тех самых советах для родившихся за границей.
Дэвид. Я бы никогда не взял этих денег. Но ведь их пятеро у нас, Джордж.
Мери вдруг безудержно зарыдала. Марта подходит к ней, обнимает.
Марта. Успокойтесь! Ну что вы? Подумаешь, какие-то деньги… (Джорджу и Дэвиду.) Да выйдите же вы. Неужели смотреть надо?
Джордж и Дэвид, переглянувшись, послушно выходят.
Милая моя, ну что вы? Зачем? Неужели мы не поймем?
Мери. Вы? При чем тут вы? (Всхлипывая.) Вы бы видели, какой он пришел вчера от Робертсона. Даже когда руку ему… когда внесли его… не таким был. Словно внутри все переломали. А потом я… Это я заставила… Он никогда не простит мне.
Марта. Успокойтесь. Выпейте немножко… Вот так. Все забудется. А потом все равно хорошо все будет. Не может быть по-другому.
Мери. Не будет уже. Кончилось все хорошее. С вашим приездом кончилось.
Марта с ужасом отшатнулась, руки ее бессильно повисли.
И никогда он уже не найдет работу. А девочкам каково будет?
В комнату входит Аллен. Он оброс, костюм его измят.
Ал лен. А, Мери! Тоже здесь? Привет! Добрый день, Марта. Хотя какой он добрый? Можете меня не бояться. Сегодня я без микрофона. (Подходит к столу, залпом выпивает оставленную Джорджем рюмку.) Позволите? Правда, она все равно уже там. Но раз попросил разрешения, придется повторить. (Наполняет рюмку, пьет.)
В комнату входят Джордж и Дэвид. Молча смотрят на Аллена.
(Заметив вошедших мужчин.) А, Дэвид… За твою руку! Имею я право помянуть руку Дэвида?
Джордж подходит к столу, молча забирает бутылку, ставит ее в бар.
Ты напрасно так поступаешь, Джордж. Сегодня я уже не представляю мистера Кука. Частное лицо. Даже не специалист по изнасилованиям и убийствам. Еще одну рюмочку. Всего одну.
Джордж. Обойдешься.
Дэвид. Водкой горю не поможешь…
Аллен. Это мудро. Вот видишь, Джордж, у тебя в доме говорят умные слова, а ты прячешь бутылку. Неумолим?… Ладно. Позволь тогда продолжить интервью с твоей женой. Как частному лицу. Один вопрос всего. Никаких заготовленных ответов. Вы любите мужа? Это не вопрос, факт – я ведь вижу. Ради него вы бросили родину. И вот теперь скажите: вы счастливы, Марта?
Марта молчит, глаза ее наполняются слезами.
Джордж (в ярости). Ты в своем уме? Я запрещаю тебе задавать ей такие вопросы!
Ал лен (криво усмехнувшись). Ого! Кажется, они неприятней тебе, чем вопросы мистера Кука. Все, не буду. Только один еще.
Джордж. Нет.
Ал лен. Не ей. Тебе, Джордж. Совсем другой. Позволишь?
Джордж. Мне? Давай.
Ал лен. Помнишь Норденгауз? Лагерь для перемещенных лиц? Последние дни в нем? Многое зависело от нас. Не знаю, отправили бы тебя в Сибирь, если бы ты вернулся. Возможно, и нет: в отличие от меня, ты был далек от политики. Но если бы даже так случилось?… Ты никогда не жалел, что тебя не отправили в Сибирь, Джордж?
Джордж. Я отвечу. Позже. Но сначала позволь спросить тебя: уж не собрался ли ты вернуться в Литву, Аллен?
Аллен (хрипло рассмеявшись). О, это сложный вопрос! На него не ответишь с пересохшим горлом. Ну! Ты ведь хочешь услышать честный ответ?
Дэвид. Налей ему, Джордж.
Джордж подходит к бару, открывает его. Плеснул в рюмку.
Аллен. Больше. И поставь бутылку на стол. Твой дом не единственное место в Нью-Йорке, где можно напиться.
Джордж ставит на стол бутылку и рюмку. Аллен пьет, дрожащей рукой снова наполняет рюмку, выпивает. Пьяно покачнулся. Дэвид поддерживает его.
Пусти! (Вырывается, слегка задев раненую руку Дэвида, опускается в кресло.) Да, ответ… Ты не понял еще? Нет?… Ты думаешь, я им нужен такой?
Джордж не отвечает. Аллен пьяно хохочет, снова наполняет рюмку.
Джордж (кладет руку на плечо Аллену). Не пей больше.
Аллен. У тебя есть что-нибудь покрепче? Чтобы забыть… все эти тридцать лет. Или те двадцать девять, что были до них. И те, и другие не могут ужиться в одной голове. Есть у тебя?
Джордж молчит.
(Пьет.) Сегодня я устроил себе праздник. Моя книга! Я вырывал из нее страницы и бросал с двадцать шестого этажа. Они планировали, как последние листья, упавшие с мертвого дерева.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17