Твой астролог не согласен?
Маргрет. Не знаю. Я не говорила с ней по этому поводу.
Уолтер. С ней? Твой астролог женщина?
Маргрет. Женщина гораздо тоньше чувствует.
Уолтер. И что нового подсказали тебе ее чувства?
Маргрет. Что подсказали?… (Внезапно.) Уолтер, ты знаком хоть с одной гадалкой?
Уолтер. Я? У меня что, нет более важных дел? Но что она все-таки сказала тебе?
Маргрет. Она предсказала, что когда я умру, меня объявят безумной.
Уолтер. Чаще бывает наоборот. Умирает какой-нибудь сумасшедший, а потом вдруг всем становится понятно, что он был гением.
Маргрет. Я говорю серьезно.
Уолтер. Я тоже. Ты случайно не узнала, под какими звездами рождаются женщины, которые потом верят в звезды?
Маргрет. Ты опять смеешься надо мной.
Уолтер. Не над тобой, Маргрет, над гороскопами.
Маргрет. Гороскопы – часть моей жизни, так же как это кольцо стало частью моей руки. (Смотрит на свою руку.) Откуда оно у тебя, Уолтер?
Уолтер. Кольцо? Купил, разумеется. Восемьсот восемьдесят девять долларов. Плюс еще гравировка…
Маргрет. А где купил?
Уолтер. Естественно, в магазине. Покупать драгоценные камни с рук слишком рискованное мероприятие. В мире гораздо больше жуликов, чем драгоценных камней. (Подходит к Маргрет, обнимает ее.) Это кольцо надоело тебе? О чем разговор, куплю другое, в десять раз дороже. Я могу это позволить – я ведь стал в десять раз богаче со дня нашего брака. А это кольцо уберу в сейф.
Маргрет (высвобождается из объятий Уолтера). Почему так долго нет Костаса?
Уолтер. Приедет.
Маргрет. Может быть, ему все-таки следовало лететь самолетом?
Уолтер. Он хотел испробовать свой первый автомобиль. Его можно понять. Не волнуйся, вот-вот появится. Восемьсот миль от Нью-Йорка. Двое суток, не больше… Через полгода после приезда в Америку я, в отличие от Костаса, и не мечтал об автомобиле. Теперь все можно купить в кредит – холодильник, машину, даже жену.
Маргрет. Здесь нет ничего смешного. Наша семья, кстати, тоже была основана в кредит. А путь Костаса в Америку был несравнимо тяжелее, чем твой.
Уолтер. Жизнь не подсказывает легких путей. Их надо находить. Моя судьба меня тоже не слишком баловала. А когда умерла моя первая жена и в колыбели остался сын, мне вообще показалось, что я уже лечу в пропасть.
Маргрет. У тебя была прекрасная сестра.
Уолтер. Странная женщина. Дала мне денег на дорогу, проводила в Америку, взяла сына, вырастила и ни разу ни о чем не попросила.
Маргрет. Ты мог бы посылать деньги сыну и без ее просьб.
Уолтер. Но у меня не было денег в первые годы.
Маргрет. А потом, когда ты разбогател?
Уолтер (зло). Началась эта проклятая война.
Маргрет. Но она ведь кончилась когда-то.
Уолтер. Когда она кончилась, его уже не было в Литве.
Маргрет. Я не помню, чтобы ты слишком энергично искал его.
Уолтер. Может быть. Но ведь тогда я только женился на тебе. Появились дети.
Маргрет. Я не мешала тебе привезти сына.
Уолтер. Он мог стать чужим для тебя.
Маргрет. Иногда чужие становятся самыми близкими.
Уолтер. Что теперь говорить, Маргрет? Он нашелся, в конце концов. И будет здесь с минуты на минуту. Уже собираются гости.
Маргрет. Гости?… Господи! Да что это за люди? Марионетки, манекены… клоуны из погорелого театра!
Уолтер. Все-таки они мои соотечественники. Тебе следовало бы уважать их.
Маргрет. За что?
Уолтер. Ну хотя бы за то, что они постоянные посетители нашего бара.
Маргрет. В нем появляется и всякая другая шваль.
Уолтер (оглянулся на дверь, с упреком). Маргрет!
Вбегает Роберт.
Роберт. Отец, бар уже полон. Сливки нашего общества уже стекаются в бар.
Уолтер (раздраженно). Замолчи!
Роберт (с удивлением). Что я такого сказал?
Молчание.
(Нерешительно.) Скажи, отец, почему им так нравится величать себя министрами,– банкирами, генералами? Зачем этот театр?
Уолтер. Ты слишком молод, чтобы понять это. Эти люди очень несчастливы. У них нет родины.
Роберт. А Америка?
Уолтер. Америка не может все вернуть. Война поломала их жизнь. Большевики отняли у них фабрики, министерские кресла, генеральские погоны. Думаешь, легко Вайчюсу, бывшему бургомистру, работать сторожем в банке?
Роберт. Но никто их не звал сюда.
Уолтер. Их загнала судьба.
Роберт. Судьба? Да они сбежали со своей родины вместе с удиравшими гитлеровцами. Как их еще приютила Америка? Ведь мы воевали против нацистов вместе с Советским Союзом!
Уолтер. Лучше бы вместе с нацистами воевали против Советского Союза.
Роберт. Ты не оригинален, папочка. Сегодня так думают и некоторые конгрессмены.
Слышен шум остановившейся машины. Вбегает радостная Люси.
Люси. Приехал! Костас приехал!
Маргрет (бросается к двери, не выпуская из рук книгу гороскопов). Джисус Крайс!
Уолтер. О'кей! (Направляется вслед за женой.)
Появляется Стивен. Подходит к механическому пианино, бросает жетон. Звучит музыка. Входят Вайчюс и Зосе.
Вайчюс (торжественно). Добрый вечер, Стивен!
Стивен. Рад вас приветствовать, господин бургомистр! И вас, достопочтенная госпожа!
Зосе. Я думала, уже все в сборе. А здесь еще так пусто.
Стивен. Господь бог из пустоты создал вселенную.
Зосе. А я все думала, почему он натворил так много глупостей. Что сделаешь из такого материала?
Стивен. О, сколько скепсиса!
Входит Джон. Взгляд у него беспокойный, под маской благополучия неуверенность.
Джон. Добрый вечер, господа.
Вайчюс. Джон, добрый вечер! Пожалуйста, к нам!…
Джон. Благодарю вас. (Целует Зосе руку.)
Стивен. Сразу видно, Джон еще не обамериканился – до сих пор целует руку женщине.
Зосе. А мне казалось, что американцы страдают окостенением позвоночника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15