Не нравились ему и более ранние здания, вообще весь антураж. Все «слишком», и прежде всего здесь, в Старом городе. Улочки слишком узкие, дома слишком начищенные, туристы слишком жадные и горластые. Он предпочитал города Северной Германии, с их сдержанной архитектурой, присущей зданиям из кирпича. Там было больше подлинности, меньше искусственности, показухи.
– Осуждаю? Вовсе нет, – возразил он. Сам он, в конце концов, вел себя точно так же и без зазрения совести забрал себе то, что принадлежало Шарлотте. Тоже своего рода трупоедство. – Ради своего выживания человек берет то, что может взять.
– Но если берется больше, чем необходимо для выживания?
Он посмотрел ей в глаза. Что она имела в виду? Что он должен был отказаться от наследства Шарлотты? Зачем? Quisquis habet nummos, secura naviget aura Имеющий деньги пусть безопасно плывет по волнам (лат.).

. Как бы то ни было, она сама кое-что поимела с этого, без видов на большие деньги он никогда бы не смог пригласить ее в Авиньон, не говоря уж обо всех ее тамошних покупках. С его счета за эту короткую поездку было снято добрых пять тысяч евро. Так что Шарлотта финансировала их обоих.
– Я хочу делиться с тобой всем, – сказал он. – Всем, что у меня есть. Я рискую повториться, но все-таки скажу – я хочу жениться на тебе.
Она чуть поморщилась и ткнула большим пальцем через плечо:
– Это на тебя так подействовал этот «Дом свадебных обрядов», а? Мог бы найти для своего предложения менее банальное место. Между прочим, вон идут наши подопечные.
Йон повернулся. По площади шлялась группа ребят. Маленький Симон Мюнхмейер с какой-то булкой, Лука делла Мура, Тимо Фосс в голубых солнечных очках, оба на две головы выше Симона и с сигаретами в зубах; Ясмин Колле, Тина Цуллей и Маттиас Фрилингаус с мороженым. За ними, как всегда, крепко обнявшись, Нора и Мориц, они пили из одной бутылки через две соломинки. Вероятно, колу или какой-нибудь из нынешних тонизирующих энергетических напитков.
– У меня дикая жажда, – сообщила Юлия. – Может, купим мороженое? Немножко посидим, посмотрим. – Она махнула школьникам рукой; ответили ей лишь маленький Симон и девочки.
– Вместо комнаты в отеле?
– Ты прекрасно знаешь, что за нами следят пятьдесят с лишним шпионов, – ответила она и продолжила с захлебывающейся интонацией школьной сплетницы: – «Знаете новость? Зверманн и Швертфегер пошли трахаться, в такой-то отель». – Положив руку на плечо Йона, она добавила уже нормальным тоном: – Здесь в самом деле это более чем неразумно. Подождем до Гамбурга, ладно? А через пару недель нам вообще не понадобится ни от кого скрываться даже в «Буше».
– Ты меня любишь? – спросил он. Ему хотелось услышать от нее хотя бы это, раз уж лопнула его мечта об отеле.
– Да, – ответила она и потащила его дальше. – Ты ведь сам знаешь.
В поисках свободных мест в кафе они следовали за крысами, нарисованными на тротуаре белой краской, – по официальному маршруту осмотра города. Юлия остановилась перед зданием монастырской богадельни и показала пальцем наверх, на одно из украшающих фасад лиц.
– Ну? Угадай-ка, на кого похожа маска? Кто это, по-твоему?
Угрюмое деревянное лицо освещалось косыми лучами вечернего солнца.
– Оральски, – ответил Йон. – Собственной персоной. Кажется, вот-вот заорет.
Как по заказу, вдалеке пророкотал гром.
Юлия засмеялась:
– Как будто он увидел нас здесь.
– Сейчас он видит только велосипедные счета.
– Вот уж мешок несчастный!
Йон вздрогнул. К счастью, она этого не заметила.
В пиццерии рядом со зданием богадельни они нашли свободный столик. Йон отодвинул в сторону две грязные тарелки, покрытые красноватой пленкой жира. Пластиковая крышка стола была липкой. Он охотно поискал бы другое место, но Юлия очень хотела пить.
Когда он раскрыл меню, она дотронулась под столом до его ноги голым коленом.
– Прежде всего много-много воды. Ты выберешь вино?
Она откинулась на спинку стула и огляделась по сторонам. Кто-то привлек ее интерес, и Йон проследил за ее взглядом. В паре столиков от них двое мальчишек с «ирокезами» на головах и пирсингом в бровях поглощали спагетти с головокружительной скоростью. Близнецы. Оба наматывали спагетти левой рукой на вилку и, не отрывая глаз от тарелки, направляли в рот. Два смазливых мальчишки с отвратительными манерами. Они напомнили Йону Тимо Фосса.
Юлия наклонилась к нему и прошептала:
– Ты хотел бы всегда видеть рядом с собой людей, которые были бы, как ты?
– Которые ели бы, как я, – буркнул Йон и махнул рукой кельнеру.
Юлия зажала рот, чтобы не рассмеяться.
Кельнер вытащил блокнот из заднего кармана и остановился возле них.
– Buona sera Добрый вечер (ит.).

, господа, что желаете?
Низкий голос, зачесанные назад и намазанные гелем черные волосы, на шее золотая цепь с крестом Типичный итальянец, просто картинный Парню, вероятно, не старше двадцати пяти, взрослый обормот. Йон не любил таких типов. Хотя бы за запах пота.
– Воды, – сказала Юлия. – «Сан-Пеллегрино», если у вас есть.
– Subito Минуту (ит.).

, синьора. Маленькая бутылка? Большая бутылка?
– Пожалуйста, большую.
– Конечно. Большое всегда лучше, чем маленькое, правильно, синьора?
Йон поднял глаза от меню и успел увидеть, как парень недвусмысленно подмигнул. Вот подонок!
Юлия оставила без внимания его развязность и повернулась к Йону:
– Ты что-нибудь выбрал?
– Мы возьмем «Пино гри». Пол-литра.
Подонок записал заказ, одновременно пялясь в вырез на блузке Юлии.
– Все? – Его бас сделался еще гуще.
– Да, – нетерпеливо произнес Йон. – И заберите отсюда грязные тарелки.
– Конечно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91