Уже несколько месяцев как он мечтал показать Ленину свою рукопись, но не решался, каждый раз робел и умолкал на полуслове. Сегодня он решился взять рукопись с собой: авось ему хватит смелости оставить ее Ленину. Может быть, Ленин на досуге почитает. «Андрей» был самоучкой, в ссылке самостоятельно изучил немецкий и французский, прочитал там множество книг, и ему очень хотелось писать, но не было времени и не было уверенности в собственных способностях. Он посмеивался над своим «литературным зудом», жаждая и боясь показать Ленину рукопись.
Кондратий направил лодку к берегу. Она вошла как нож в стену прибрежного камыша. Рядом в камышах качнулась вторая, привязанная к берегу лодка.
– Здесь? – спросил «Андрей».
Они выпрыгнули на берег и начали с любопытством озираться. В это время из кустов появился мальчик лет тринадцати. Он внимательна посмотрел на приехавших и неожиданно пустился от них наутек в глубь леса.
– Что такое? – насторожился «Юзеф».
– Мой брат, – улыбнувшись, объяснил Кондратий. – Бежит предупредить. Разведчик.
Они пошли по тропинке и вскоре очутились на поляне, уже утонувшей в предвечернем сумраке. Посреди ее возвышался высокий лиловатый стог. Рядом мерцал небольшой костер. Никого не было видно. Вдруг из густых зарослей справа раздалось весело и укоризненно:
– Товарищ Свердлов!.. Товарищ Дзержинский!.. Вы?.. Э-э, это неконспиративно.
Свердлов развел руками:
– Ничего не поделаешь, Владимир Ильич! Надо!
Ленин стоял среди зарослей ивняка, широко расставив ноги, словно врос в эту пустынную болотистую землю. В предвечернем свете, придающем очертаниям предметов резкую определенность, он казался отлитым из темного металла.
Вокруг него валялись газеты, прижатые к земле от ветра то камешком, то веткой.
– Что ж! Милости прошу к нашему шалашу, – сказал он. – Тут эта поговорка удивительно уместна.
Он говорил в шутливом тоне, хотя глаза его светились необыкновенной радостью и волнением. Ему не хотелось слишком откровенно проявлять свои чувства, чтобы Свердлов и Дзержинский, а по их рассказам Крупская и другие товарищи не заподозрили, что ему бывает трудно и тоскливо в этой заозерной глуши.
– Ну, раз приехали, – сказал он, – то уж рассказывайте, рассказывайте, рассказывайте все.
– Погодите, Владимир Ильич, – улыбнулся Свердлов. – Вы всегда так не даете опомниться.
– Что ж, садитесь, опоминайтесь. Григорий, где вы? К нам гости. Наконец-то мы узнаем все из первых рук.
Зиновьев появился из шалаша заспанный, но при виде гостей оживился, побежал за чайником.
– Сейчас угостим вас чаем, – сказал он, суетясь. – Разумеется, кипятком, чаю нет, заправляем листом смородины.
Ленин сел на пенек, его лицо стало очень серьезным и озабоченным.
– Рассказывайте.
Ярко вспыхнул и разгорелся костер, возле которого Емельянов с Колей и Кондратием начали готовить ужин.
Свердлов сказал:
– К съезду все готово. Заседания будут происходить на Выборгской стороне, в здании Сампсониевского общества трезвости. На случай слежки имеем в виду еще одно помещение. Всем делегатам съезда будет роздана ваша брошюра «К лозунгам». Сегодня ее кончают печатать в Кронштадте. Шотман привезет вам пробный экземпляр.
Лицо Ленина от волнения потемнело.
– А вы читали брошюру? – спросил он.
– Читал. Все члены ЦК и ПК ее читали.
– Ваше мнение?
Свердлов сказал:
– С вашей оценкой положения совершенно согласен. Мирный период кончился.
– Надо готовиться к взятию власти, – кивнул головой Дзержинский.
Ленин покосился на Зиновьева, потом снова весь устремился к приехавшим из Питера и спросил:
– А вас не смущает снятие лозунга «Вся власть Советам!»? – и замер, ожидая ответа.
– Единственно правильный вывод из июльских событий, – сказал Свердлов.
– Хотя и неожиданный для многих, – усмехнулся Дзержинский.
– И вам не кажется, что написано в раздражении? Слишком остро?
Басок Свердлова рокотнул негодующе:
– Слишком остро? А штыки, на нас направленные, не остры?
– Так, так… – Ленин от удовольствия потирал руки. – И вы думаете, все поймут?
– Нет, не думаю.
– Вот хорошо! Не думаете. Правильно. – Ленин лукаво прищурился. – Вот и Григорий думает, что не все поймут.
– С докладчиками у нас трудности, – продолжал Свердлов. – Вы в подполье, многие товарищи арестованы. Как-нибудь обойдемся.
– Обойдетесь, конечно. Слава богу, у нас достаточно сильных, знающих товарищей.
– Политический доклад ЦК поручен Джугашвили. Он полностью разделяет вашу точку зрения на текущий момент и будет решительно защищать ее на съезде.
– Что ж, хорошо. Сталин дельный и твердый человек.
– Организационный отчет поручен мне. Затем пойдут доклады с мест: Питер, Москва…
– Кронштадт, обязательно!
– Ага. Есть!.. Далее – Финляндия, Центральная промышленная область, Север – Вологда, Новгород, Псков, – Поволжье, Донецкий бассейн, Юг Одесса и Киев, – Урал, Кавказ, Прибалтика – Ревель, Рига, – Литва, Польша, Минск с Северо-Западом…
– Звучит внушительно. Как бы смотр сил. Хорошо! Не забудьте послать приветствие от имени съезда всем арестованным товарищам.
– Арестованным и скрывающимся в подполье. Оно уже написано. Свердлов продолжал: – Имеем вам сообщить еще одну новость. Вот она, эта новость, в натуре. – Он достал из кармана небольшого формата газету. – В Питере снова выходит большевистская газета «Рабочий и солдат». Вот первый номер. От имени редакции прошу сотрудничать.
– Превосходно! – воскликнул Ленин. – Как вам это удалось?
– Наша «военка» – Миша Кедров с Подвойским Наша «военка» – Миша Кедров с Подвойским… – Кедров Михаил Сергеевич (1878–1941), советский государственный и партийный деятель, участник революционного движения с 1899 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39