– Я хочу вернуть свои деньги, – сказал он.
Рот Королевы широко раскрылся, и в первый раз с той поры, когда грот Грот – старинная серебряная монета в 4 пенса. (Прим. перев.)

* был изъят из обращения, она не нашлась, что сказать.
– Прошу прощения? – это было единственное, на что ее хватило.
– Да, ты должна просить прощения, – сурово отвечал Бедевер. Он немного помолчал и затем добавил: – Ты ничего не помнишь, не так ли?
Королева покачала головой.
– Честно говоря, – ответила она, – нет.
Бедевер нахмурил брови.
– Замок, – сказал он. – Пустынная безлюдная равнина где-то в центре Бенвика. Темная ночь, гроза, дождь хлещет потоками, молнии оплетают башни. Молодой и наивный рыцарь, безнадежно сбившийся с пути – ему было дано задание отвезти месячный заработок его семьи от красильных работ и положить деньги в банк в Райдихене. Рыцарь видит замок, восклицает «слава тебе, Боже!» и просит пристанища. Кастелянша замка приглашает его внутрь и оказывает ему должный прием. Его встречает свет, тепло и пища. А затем…
Гримаса боли на мгновение исказила лицо Бедевера, но он стиснул зубы – так крепко, словно рекламировал новейший суперклей.
– Проснувшись утром, – продолжал он, – рыцарь обнаруживает, что замок исчез. Вместе с ним исчезли и его деньги. Рыцарь лежит среди болотистой пустоши, и при нем нет ничего, кроме его кольчуги и сертификата на двадцать тысяч простых акций «Золотоносные Поля Лионесс plc» в три марки каждая. Он возвращается домой. Он объясняется как может. Ошеломленное молчание; затем упреки, обвинения, «как ты мог так поступить?»…
Бедевер тряхнул головой и испустил тяжкий вздох. В его глазах стояли слезы, но лицо его было мрачно, как лицо самой смерти.
– Молодым рыцарем был я, разумеется, – сказал он. – И конечно, ты не помнишь этого, да и как ты можешь помнить? Еще один день, еще один простофиля. Но для нас это звучало по-другому. Мы не могли себе этого позволить. Черт подери, нам вполне хватало трудностей нашего ремесла! Боже мой, подумать только, как они изворачивались и выгадывали, чтобы иметь возможность отправить меня в Ecole des Chevaliers! Это разбило нашу жизнь, понимаешь ты, разбило вдребезги. Моему отцу пришлось наниматься учителем фехтования. Моя мать была вынуждена позировать для иллюстрированных манускриптов. И будь добра, окажи мне любезность не пудрить нос, когда я с тобой разговариваю!
Королева со щелчком закрыла пудреницу и подняла голову.
– Прошу прощения, – сказала она. – Я немного отвлеклась. Ты, кажется, говорил о том, что хочешь вернуть какие-то деньги?
Не в силах вымолвить ни слова, Бедевер полез в карман куртки, достал оттуда сложенный листок и с негодованием швырнул его на пол. Королева, нагнувшись, подняла его.
– Ах, боже мой! – сказала она. – Как давно это было! Двадцать тысяч акций! – она хихикнула, но тотчас же взяла себя в руки. – В те времена это было потрясающе удачным капиталовложением. Думаю, они пытались собрать спасательный пакет.
– Это меня не интересует, – прорычал Бедевер. – Мои деньги, попрошу. И немедленно.
Королева приподняла бровь.
– Мне очень жаль, – сказала она, – но ничего нельзя сделать. Существует такая вещь – мерзкая штука, но с ней, к сожалению, приходится считаться, – которая называется ограниченной ответственностью. Это означает…
– Спасибо, я знаю, что это означает, – прервал ее Бедевер зловеще мягким тоном. – Это означает, что ты можешь делать все что тебе угодно, а потом спокойно смыться как ни в чем ни бывало…
– Именно, – Королева беззаботно кивнула. – Это краеугольный камень предпринимательской экономики.
– …поскольку компания прекратила свое существование.
– Совершенно верно.
– Прекрасно, – Бедевер поднялся на ноги. – Теперь, – спокойно продолжал он, – давай представим себе, что будет, если твоя нынешняя компания точно так же прекратит свое существование. Просто для интереса, – добавил он, поднимая с пола гроссбухи, на которых сидел. – Это маловероятно, но возможно. Если, например, вся документация будет потеряна? Нет, это не сработает. А как насчет того, если секретарю компании и держательнице контрольного пакета акций вдруг взбредет в голову распустить компанию – просто так?
Королева издала пронзительный смешок.
– Ну, ну, – сказала она, – с чего бы это мне могло вздуматься…
– Предположим, что она сделает это, – продолжал Бедевер. – Хотелось бы знать, что тогда случится со всем этим, – он повел свободной рукой вокруг, – этим весьма примечательным местом? С этим зарегистрированным офисом, который никто не может найти, поскольку он мечется туда-сюда, не подпадая ни под чью юрисдикцию на достаточно долгое время, чтобы суд успел объявить компанию распущенной? Или с мощным магическим полем, прячущим все предприятие, так что сюда можно попасть только через факс? Требуется всего лишь одна специальная резолюция, подписанная держателями семидесяти пяти процентов акций. – Он развернул список акционеров. – Я вижу, – сказал он, – что в твоих руках находятся девяносто девять процентов акций, так что тебе нужно только проголосовать за, и дело в шляпе.
– Это правда, – очень спокойно проговорила Королева, – я держу девяносто девять процентов.
Бедевер опять полез в карман куртки.
– А я держу, – сообщил он, – очень острый нож. – Он улыбнулся. – Ну что, готова?
Королева начала медленно пятиться по направлению к банке маринованного лука, возникшей из ниоткуда в углу комнаты, но Бедевер только рассмеялся и запустил в банку гроссбухом. Банка разлетелась вдребезги. Дверь не появилась.
– Готова? – повторил Бедевер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101