Вы здесь хозяин.
– Хорошо, – согласился он. – Хорошо. Пусть будет часов в пять.
Он вернулся на поле и, сдвинув на затылок шляпу, принялся окучивать свеклу. Пот лил с него градом, но он продолжал работать, не обращая внимания на жару и даже не ощущая ее. Он думал о столе из гостиной. Она принесла его сама, не спросив разрешения. Значит, она была не только сильная, но и самостоятельная. И еще он думал о ее белых голых руках, лежащих на скатерти, и о том, как она откинулась назад, забросив руки за голову, и сказала, что работы ей здесь хватит, и о том, как она оправляла платье, словно поглаживала гладкую кожу на тугой груди. Она сильная девушка, к тому же красивая, и со временем, когда она приведет в порядок дом, она сможет помогать ему в поле.
Когда он возвращался домой около пяти часов, воздух был знойный и влажный, ветра не было, и притихшие куры лежали в пыли под ореховым деревом. Он заметил, что окна в доме раскрыты настежь.
В тени коровника стоял велосипед Эмета и слышно было, как в коровнике то и дело позвякивало ведро. Минуту Том стоял неподвижно. Солнце припекало его в самую макушку, и, пока он решал, куда ему пойти сначала – в коровник или в дом, до него вдруг донеслись голоса.
Когда после безжалостно яркого солнечного света он вошел в хлев, темнота ослепила его. Но через мгновение он уже увидел, что коровы подоены. Молоко в ведрах еще пенилось по краям голубоватыми пузырьками, а на полу, на зеленовато-черных лепешках навоза, кое-где блестели белые струйки.
С минуту он стоял, никого не видя и ничего не слыша. Потом голоса зазвучали вновь. Они доносились из противоположного конца хлева, и он пошел прямо на них.
– Здорово, – приветствовал его Эмет, – а мы тут беседуем с Эдной. Ты мне не говорил, что собираешься взять себе помощницу.
– Не говорил.
Он бросил взгляд на девушку. Скрестив руки и улыбаясь, она стояла на пороге, освещенная яркими солнечными лучами.
– Эдна как раз спрашивала меня, давно ли красили Этот дом, – заявил Эмет. – Ну, а я ей сказал, что не помню, как тут было до бурской войны.
Эмет засмеялся, и девушка тоже засмеялась. У нее был звонкий, чистый смех, и этот смех высоко взлетал в густом воздухе маленького дворика.
– И еще мы говорили, – продолжал Эмет, – что тебе полный смысл истратить фунт-другой и покрасить дом к зиме.
– У меня в комнате потеки от дождя, – сказала девушка, – наверно, крыша течет уже несколько месяцев. В доме ни разу не было настоящей уборки, поэтому никто ничего не замечал. Я сегодня отодвинула комод от стенки и сразу же увидела. Обои отстали, и половицы прогнили. Дом бог весть в каком состоянии, скоро и вовсе развалится.
– Да-а, – протянул Том, – да-а.
– Люди глупо распоряжаются своим добром, – сказала девушка. – Они думают, дом сам о себе позаботится. А он в один прекрасный день возьмет и рухнет.
– Справедливо сказано, – вставил Эмет. – Потратить десять-двадцать фунтов на этот домик – всё равно что положить их в банк.
– Ну ладно, – сказала девушка. – Чай вскипел. Пойдемте лучше в дом.
Она опустила руки и пошла из хлева, спокойная, невозмутимая, уверенная в себе, словно изо дня в день, всю свою жизнь хозяйничала здесь. Том пошел вслед за нею, и, когда они шли по двору, Эмет крикнул им вдогонку:
– Если вам нужно привезти что-нибудь из Милтона, так пожалуйста, я с удовольствием!
Девушка, чуть повернув голову, крикнула ему в ответ:
– У меня уже готов для вас список! Собственно, я с тем и приходила к вам. Я бы хотела, чтобы вы привезли мне всё завтра.
Когда они сидели в кухне за чаем, Том заметил, что кирпичный пол стал ярко-красным. Уже много лет он был землистого цвета, и поверх него лежали мешки, чтобы обтирать о них грязные ноги. Теперь кирпичи были вымыты, мешки исчезли, в кухне пахло чистотой, а в открытое окно вливался свежий воздух.
– Вот список того, что мне нужно, – сказала девушка. – Хотите проверить? – Она протянула ему обрывок конверта.
– Нет, – ответил он. – Не надо. Раз вам всё это нужно, значит нужно.
– Да, но без денег тут не обойтись, – сказала девушка.
– Я сегодня дам Эмету денег.
– Я бы не стала этого делать, – сказала она. – Ни За что не стала бы. Пусть Эмет заплатит из своих и возьмет счета, а потом мы с ним договоримся. Кто вам поставляет крупу и прочее?
– Мамаша обычно брала в кооперативной лавке, – ответил он. – Но потом они перестали сюда ездить.
– Неважно. А где у вас растительное масло? У меня ни пинты не осталось. Разве вы не закупаете оптом?
– Нет, я покупаю понемножку; как кончится, так и покупаю.
– А почему бы вам не покупать оптом? Хотя бы сто галлонов сразу? Так ведь дешевле получится.
– Сто галлонов? – повторил он.
– Ну да, а почему бы и нет? И муку тоже можно брать оптом. В такой глуши, куда никто не приезжает, нужно иметь всё с запасом.
– Мне, знаете, это как-то в голову не приходило, – сказал он. – Да, помню, как-то, когда я был еще совсем мальчонкой, несколько дней шел сильный снег, и никто не мог подъехать сюда. У нас тогда кончилась мука, и мы сидели без хлеба.
– Вот видите, – сказала она.
Она налила ему вторую чашку чая. Чай был вкусный, крепкий и сладкий; хлеб она нарезала большими ломтями, и на столе стояло малиновое варенье. Он любил сладкое, а она словно знала это.
– Теперь еще об одном, – сказала она. – О моей комнате. Еще некоторое время я смогу там спать, но что-то нужно сделать. Конечно, вам придется потратиться, но дело стоит того.
– Пожалуй, я и сам мог бы этим заняться, – предложил он.
– Пожалуй, могли бы, – повторила она, – но, пожалуй, вы никогда не соберетесь. Тут работы не меньше, чем на месяц.
– Нда, что правда, то правда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11