Спереди на циферблат когда-то, видно, упал тяжелый предмет, потому что местах в десяти он был надтреснут. В конце концов Голубь убедился, что в часах ничего не спрятано.И все— таки. Часы значат чертовски много. Теперь в этом не может быть никаких сомнений.Итак, подведем итоги: нужно узнать, кто из солдат Лапорте, кто майор и кто та красивая женщина, очень красивая, особенно когда злится.Лапорте украл его рубашку и часы.Майор выкрал вещи у Лапорте и вернул ему. Это очевидно… Нужно выяснить, стало быть, кто украл рубашку у Лапорте.— Вернуть… Аренкуру… рубашку… Глава девятнадцатая 1
…В ту же секунду Голубь был в палатке. Там лежали четверо метавшихся в жару больных. Лица у всех горели…Один из них майор, точно.Тот, кто говорил о рубашке!…Посмотрим! Справа лежит добрейший доктор Минкус. Ну, он, конечно, не майор. Пьяница и тугодум, к тому же спит на ходу. Ему не до шпионских дел. Рядом какой-то бербер. А сзади двое других больных: сапожник Главач и парикмахер из Дании Рикайев.Голубь подождал.Вскоре Главач произнес:— Рубашка… Аренкура…Главач — майор Ив!Браво, Голубь! Ты приблизился к решению проблемы. Этот незаметный Главач, который выдает себя за сапожника, на самом деле майор французской армии. Нюх — великое дело…Голубь напоил больных. Он прикасался к ним голыми руками. Ему оставили карболку, но он ею не пользовался. Только так можно заработать тиф. Надел на себя чью-то рубаху. Пил из стакана, который принадлежал другому больному. Миллионов двадцать бацилл захлебнул. Прекрасно. Теперь можно и подождать, пока начнет болеть голова, помутится сознание. Это уже тиф.Он сел перед палаткой и стал ждать. Просидел несколько часов.Наконец вдалеке показался крытый брезентом грузовик. Ехали санитары. По прибытии в форт лейтенант Финли первым делом распорядился насчет доставки больных.Сначала погрузили тифозных. Потом палатку и вещи.. Голубь сел рядом с шофером. Он надеялся, что уже болен. Внимательно прислушался к своим ощущениям. И сокрушенно вздохнул.Его мучило лишь одно неприятное чувство.Чувство зверского голода.
2
Голубь не стал подниматься в спальню. Пошел погулять вокруг форта. Здесь был свободный выход, все равно далеко не уйти.Он поспешил к туземцам. Женщина или заклинатель змей могли быть только там. Среди легионеров на марше не скроешься. Голубь проверил весь лагерь. Оглядел каждого человека, зашел в каждую палатку. Но их нигде не было. Разве что по воздуху передвигается эта женщина в одном-единственном костюме для верховой езды! А куда мог исчезнуть заклинатель змей? Не на воздушном же шаре он улетел! Проклятье!Одно было точно. Здесь они нигде не могли спрятаться, а среди солдат их нет. Какой-то бородатый араб окликнул блуждающего легионера:— Что ты ищешь, господин?— Заклинателя змей.— Который гадал белому господину в Мурзуке?— Да, его.— Он с нами не поехал. Остался в Мурзуке.— Мать твоя… осталась в Мурзуке со всем своим семейством! Я в дороге беседовал с заклинателем!— Исключено, господин…Хм… Настоящий сумасшедший дом. Но есть же еще араб с кофе! Он тоже из этой компании. Это ведь он облил его водкой, чтобы обмануть гадюку.— А скажи-ка, любезнейший, ты знаешь араба, который путешествует вместе с вами и потчует всех кофе?— Абу эль-Кебира?— Да-да. Абу эль-Кебира. Этого щуплого гимназистика с воспаленными глазами… Где он?— Он умер вчера вечером… несчастный… Аи-аи, белый господин… нехорошо так ругаться…Голубь повернулся к арабу спиной. С него довольно. Здесь спасует даже сыщик-виртуоз. Кончено. Все пути перекрыты. Часть людей исчезает, остальные умирают, как этот Абу эль-Кебир… Все умирают, только он один, для кого это так срочно и жизненно необходимо, не может умереть…В дальнейшем оказалось, что его волнения были напрасными. Ат-Тарир предоставлял чрезвычайно благоприятные условия для всех, кто по какой-либо причине срочно желал умереть.Пост располагался в нескольких сотнях метров от тропического леса, в голой пустыне, где уже с раннего утра температура поднималась до пятидесяти градусов. Даже для привычного к тропикам человека пребывание здесь оказывалось невыносимым. Но чтобы люди хлебнули еще и неведомого в пустыне горя, ровно на этом самом месте из ближайшего леса тянуло смрадом гниющих мангровых болот, плесневое дыхание чащи несло мучительные головные боли, разламывающий кости ревматизм и ядовитые испарения… Единственной положительной особенности пустынной жары — сухости, и той здесь не было. Густые пары леса катили на раскаленный форт свои влажные зловонные волны.Голубь вернулся в гарнизон. На плацу почти никого не было. Он поднялся в комнату рядового состава. Легионеры спали, полумертвые от усталости. Поход всех основательно вымотал. Но где же, черт возьми, здешние солдаты?Дежурный капрал чертил за столом какую-то таблицу, подчеркивая строчки с помощью карандаша и линейки.— Скажите, пожалуйста, это правда, что здесь, кроме прибывшей роты, больше нет солдат?— А я кто? Классная дама? Дурак!— И сколько же тут человек, если не считать вас, господин унтер-офицер?— За исключением тех, кто завтра умрет: я, майор, два унтера и девять рядовых, да еще я. Всего четырнадцать.— Себя вы два раза посчитали. Или вы в двух экземплярах командуете?Медлительный спокойный капрал поднял на Голубя глаза и незлобиво пробасил;— Закрой рот!Потом старательно выровнял линейку, провел черту и по слогам произнес то, что писал:— Три чис-тых ши-не-ли. Точка.Голубь растянулся на кровати. Значит, то, чему они не хотели верить в Мурзуке и считали байкой, выдуманной легионерами со страху, правда: из Ат-Тарира никто не возвращается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60