Он осторожно передвигался вдоль стены. Около шкафа рука нащупала выключатель. Щелчок. Вспыхнул свет.И Голубь испуганно вскрикнул.Посреди комнаты в луже крови ничком лежал мужчина в пижаме, мертвый. Глава седьмая 1
— Но-но… — вполголоса произнес Голубь, попятившись. — Но-но… Не теряй голову, Аренкур. Судьба, видно, во что бы то ни стало намерена втянуть тебя в какую-нибудь пакость. Берегитесь, мсье! Будьте благоразумны!…Голубь склонился над трупом. Сколько, интересно, он здесь лежит?Что значит сколько? Господи помилуй!… Ведь кровь еще даже не свернулась, из лужи медленно вытекает ручеек, который вот-вот достигнет ковра. Он тронул лежащего за руку. Рука сохраняла остатки тепла. Голубь опустился рядом с телом на колени и перевернул его на спину. Остекленевший взгляд с несомненностью доказывал, что смерть уже наступила.Убитому мужчине было лет около сорока. В полуметре от него лежал кинжал, которым ему пронзили сердце. Постойте, это не кинжал! Это штык! Узкий легионерский штык. Голубь поднял его…Будь он детективом, вот ему готовая улика. Легионеры всегда помечают свое оружие, чтобы, если кто потеряет или забудет, не мог стащить у другого.Чтобы лучше разглядеть знак, Голубь поднес штык к самому лицу.И, потрясенный, выронил его из рук.Это был его собственный штык!Но-но!Главное — благоразумие, Аренкур. Соберитесь с мыслями. Что здесь могло произойти? Как что?!Ведь этот штык он метнул в окно, когда раздался вой сирены.Значит?Значит, пока он слонялся по коридорам в поисках выхода, кто-то проник из сада в дом, прихватил его, поднялся сюда, убил этого человека и…И? Одним прыжком он оказался за дверью и слетел вниз по лестнице. Не исключено, что убийца еще в доме.Он включил в холле свет. Неподвижная пыльная мебель, тишина, лишь отзвуки его собственных шагов и скрип пересохшего паркета.И вдруг… Что это?… Вдалеке будто бы послышалось приятное женское пение… Голубь застыл на месте. Значит… все-таки привидения существуют?Глупости!Он прислушался. Где-то очень тихо напевала женщина:Si l'on savait… Si l'on savait… [ Если б знать… Если б знать… (фр.) ]А дальше без слов, одну мелодию, будто укачивая ребенка…Голубь пошел на звук голоса. Вверх по лестнице…Через открытую дверь было видно лежащее на полу неподвижное тело. Вперед…Он явственно слышал, что поют в комнате, соседней с той, где произошло убийство. Приложил к двери ухо.Сомнений не было: в комнате приятно напевал женский голос. Какая-то ненормальная или… или кто?Но— но!Но— но, Аренкур. Что за странное ощущение, словно ты чем-то подавился? За дверью поют. Да, поют. А ты стоишь снаружи, и руки у тебя немного потные и холодные. Вперед, рядовой! Вперед, черт возьми, пора с этим кончать, ведь вы все же благородный жулик!Он толкнул дверь и…В комнате сразу стало тихо. Последние звуки растаяли, уже когда он входил.Комната была пуста.Та комната, в которой, когда он взялся за ручку, еще кто-то пел, теперь была пуста, на полу, покрытом толстым слоем пыли, не виднелось ни одного следа.Кто же тогда пел?Не важно. Пусть ищет, кто хочет. С него довольно. В конце концов какое ему до всего этого дело? Голубь вышел из комнаты и закрыл дверь. Надо забрать с собой штык, чтобы не оставлять следов, и бегом отсюда.Si I'on savait… Si I'on savait…Опять запела в комнате женщина.Опять?!Ах, проклятье, ну я тебе… Молнией он влетел в комнату. Никого. И песня не слышна, хотя, пока он открывал дверь, последний звук слышался отчетливо.Голубь выглянул в коридор. В огромном, залитом светом холле все было тихо и неподвижно. Он закрыл дверь и облокотился на перила. У человека, прошедшего морскую академию, нервы так просто не сдают. И все-таки.Si I'on savait… Si I'on savait…Опять зазвучала в комнате песня. Скрестив руки на груди, Голубь сверлил глазами дверь. «Ошибаешься, голубушка, если думаешь, что я стану тебя открывать. В привидения я не верю. Всей этой неразберихи понять не могу и признаю, что в левой части груди ощущаю некоторую тяжесть».Он вернулся в комнату, где лежал убитый. Теперь пение не прекращалось.За слегка прикрытой, оклеенной обоями дверцей слышалось тихое журчание. Голубь заглянул туда и обнаружил, что это ванная комната. Из крана над ванной текла вода, готовая вот-вот перелиться через край. Подскочив, Голубь завернул кран, потом огляделся. На стуле лежал разложенный белый фрак со всеми причиндалами. На полочке перед зеркалом кисточка и бритва. Ими, видно, недавно пользовались, потому что мыло не успело высохнуть… На маленьком столике валялась всякая мелочь: часы, носовой платок, самопишущее перо…«Благодарю покорно. Пора отсюда убираться. Для одного раза многовато», — подумал Голубь и вышел из ванной.Перед ним вырос лейтенант в парадной форме, щелкнул каблуками и, отдав честь, отрапортовал: — Разрешите доложить, половина двенадцатого.Превосходно. У его ног валяется труп. В соседней комнате кто-то поет. И лейтенант докладывает рядовому, что уже половина двенадцатого.Голубь нутром чуял, что тут какая-то путаница, но выяснять сейчас, что к чему, опасно. Он слегка откашлялся и спросил:— Неужели уже половина двенадцатого?— Так точно, господин майор.Первым его желанием было обернуться и посмотреть на этого стоящего за его спиной майора. Пришлось напрячь все свои нервы, чтобы оставаться как можно более спокойным и безучастным.— Конечно, конечно… — сказал он, вынужденный в очередной раз откашляться.— Машина у черного входа. Извольте одеться, а я пока выключу повсюду свет. Это сейчас самое важное.Неужели? Голубь безразлично пожал плечами, хотя в глубине души полагал ход мыслей лейтенанта несколько странным, если он считает, что, стоя рядом с убитым минутой назад человеком, самое главное-повсюду выключить свет…Когда лейтенант ушел, Аренкур потер двумя руками лоб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60