Приболевшая в тот день графиня узнала через Дарвулю об этом и вызвала виновную к себе в спальню, где та на себе испытала укус чудовища.Пастор из Чейте Поникенус, не отличавшийся большой смелостью, смертельно боялся Дарвулю и особенно ее черных котов. Черная кошка, перебежавшая дорогу, считалась плохой приметой. Между тем замок был переполнен этими тварями, и, увидав, как они во все стороны снуют перед ним на лестнице, пастор пугался до умопомрачения и позже на суде свидетельствовал, что они не раз кусали его за ноги.Для крестьян Верхней Венгрии было обычным надрываться на работе, уподобляясь тягловому скоту. Они носили в деревянных бадьях воду из реки высоко на холм, в замок, чистили дворы и пропалывали клумбы с фиалками и розовыми кустами, ухаживали за обвивавшим стены диким виноградом, зеленоватые соцветия которого наполняли воздух тяжелым ароматом, стирали многочисленные скатерти и постельное белье. Из этих людей, живших хуже деревенской скотины, грубых дома, но боязливых в замке, способных руками удержать волка, но падавших ниц при виде графини, она истребила не менее шести с половиной сотен. Излишне упоминать о том, что, нанимаясь на службу в замок, никто из них заранее не мог предположить, какие страшные наказания будут нести они даже за самые небольшие проступки. Они поступали, как кошки или сороки, не упуская случая стащить все, что плохо лежит или выглядит съедобным. Они не придавали значения тому, что болтали о многих вещах. Между тем обо всем этом без промедления доносилось Дорко и Йо Илоне. Если Эржебет была в хорошем настроении и мирно дремала на воздухе, хмельном от запаха фиолетовых лилий, специально привезенных с горных склонов для украшения ее спальни, то все проходило гладко: Дорко всего лишь срывала с провинившейся одежду, и та под пристальным взглядом графини продолжала работать обнаженной, пунцовой от стыда либо в таком виде стояла в углу. В своем неведении о настоящих страшных забавах графини они должны были бы предпочитать всем остальным наказаниям, о которых им пока еще ничего не было известно, эти, почитаемые ими за самые неприличные и позорные.Но если у Эржебет выдавался тяжелый день или она была чем-то раздражена, то как же плохо приходилось какой-нибудь девушке, стащившей пару монет! Йо Илона разжимала ей пальцы рук и держала их так, а Дорко или сама графиня щипцами доставали из пламени камина раскаленную докрасна монету и клали ее в раскрытую ладонь девушки. Если вдруг обнаруживалось плохо выглаженное белье, то в дело шел нагретый утюг, который Эржебет собственноручно прижимала к лицу нерадивой прачки. Был случай, когда Дорко обеими руками насильно открыла рот девушки, а графиня сунула конец утюга прямо в горло несчастной жертвы.Если в такой черный день какая-нибудь неосторожная девушка, занятая шитьем, произносила несколько слов, Эржебет тут же бралась за иголку и накрепко зашивала болтушке рот.…Роже де Бриквилль говаривал, обращаясь к уже известному нам Жилю де Рэ: «Уверяю вас, что мне будет гораздо спокойнее, если мы убьем эту девушку».На чердаке замка Машкуль, одно время принадлежавшего виконту Рене де ля Сюз, который предательски отобрал его у своего брата Жиля де Рэ, под сеном были спрятаны черные высохшие трупы сорока мальчиков. Их как раз собирались сжечь, когда этому помешало неожиданное появление виконта. Поэтому их в спешке затащили наверх и забросали сеном. Когда Жиль де Рэ снова завладел замком, служанка его жены однажды случайно забрела в это помещение на чердаке и в ужасе, спотыкаясь и крича, бросилась вниз. Роже де Бриквилль схватил ее за руку и привел к Жилю. Они не сочли происшествие достаточно серьезным, чтобы убить любопытную девушку, но так ее запугали, что она до самого суда над маршалом хранила молчание.Все это произошло в Пуату незадолго до 1440 года. А в 1680 году, спустя много лет после смерти графини Эржебет, на чердаке принадлежавшего графини Эрже-бет Батори замка Пиштян нашли хотя и не сорок, но по меньшей мере дюжину останков молодых служанок: старая ведьма Дарвуля в тщетных попытках уничтожить тела залила их целыми ведрами негашеной извести.В XVI веке воды и горячие грязи Пиштяна уже были известны своими целебными свойствами. Здесь среди многих других можно было увидеть и Эржебет Батори. Отправляясь сюда, она брала с собой свою обычную, тщательно подобранную компанию, с помощью которой собиралась скрасить монотонность процедур. Здесь, посреди заросшей по обеим сторонам лесом долины, на берегу реки Ваг стоял ее замок, и жилось в нем весьма комфортно. Каждое утро элегантная компания по мосту в бричках перебиралась на противоположный берег. Там, рядом с бившими струями горячих источников, на лужайке рядом с лесом выстраивались в ряд красные и зеленые тенты графини и ее приближенных. Защищенная зонтиком от ярких солнечных бликов на воде, Эржебет, желавшая сохранить фигуру, погружала тело в целебную грязь, укрываясь от посторонних взглядов плотными занавесками. Так же как и остальные дамы и господа, чья кровь была испорчена обильными возлияниями за праздничным столом, она приезжала сюда в поисках облегчения от досаждавших ей болезненных приступов подагры и ревматизма, но не только за этим: первой ее заботой было сохранить красоту лица и тела.Вероятно, именно благодаря грязям Пиштяна ей удалось избежать предательских признаков старения, появления которых она боялась больше всего. В Чейте она, страдая, прикладывала припарки из ядовитых листьев; но сюда она приехала в поисках тепла, чтобы погрузиться в мягкую, прогретую солнечными лучами грязь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147