Протестанта или католика за ведовство ожидал костер. Тогда как единственным способом казни для Эржебет Батори было бы отсечение ее прекрасной головы. Разве не присвоила она себе прав орла или волка? Она была, продолжает отец-иезуит, «гордой и кичливой, думала только о себе». Другими словами, графиня страдала манией величия.Графиня не умела, да и не желала анализировать причины своих дурных порывов. Они обрушивались на нее, и она считала себя вправе воспользоваться ими. И если в наиболее светлые моменты начинала сомневаться в своей правоте, то всегда обращалась к заклинанию, написанному для нее старой ведьмой на плодном пузыре новорожденного деревенского младенца, купленного у повивальной бабки. Написанная на сморщившейся коже, черненной соком растений, молитва земле и ее темным силам была нанесена неровными строчками. Она была написана составом, приготовленным из кротов, удодов и болиголова, собранного на окрестных лугах, на диалекте, на котором разговаривали в этих горах. Текст заклинания гласил:«Истен, помоги мне: и ты тоже, О Всемогущая Туча! Защити меня, Эржебет, и даруй мне долгую жизнь. Я в опасности, О туча! Пошли мне девяносто котов, ради искусства Всевышнего Господа котов. Передай им мои приказы и вели им, где бы они ни были, собраться вместе, спуститься с гор, выйти из вод, из рек, из дождя на крышах и из океанов. Вели им явиться ко мне. И пусть они поспешат растерзать сердце… и также… и… Позволь им разорвать на куски и кусать снова и снова сердце Меджери Рыжего. И храни Эржебет от зла».Пустые места должны были заполняться в надлежащий момент особыми чернилами, обладающими необходимой силой, именами людей, чьи сердца она желала разорвать. Один только Меджери был приговорен сразу, мучитель ее сына Пала рыжеволосый Меджери, которого она ненавидела потому, что он был единственным из живых существ, кого она боялась, единственным, кто знал о ней все и кто бросал вызов времени.И в самом низу заклинания, явно отделенная от остального текста, была такая запись: «О Святая Троица, защити меня». Это была троица темных сил, порожденных кровью, жизненная энергия, восстанавливавшая распавшуюся кровь, свободная от всяких ограничений. Эта Троица была женского пола, тогда как дьявол всегда двуполый, гермафродит, как его изображают на старых картах таро.Эржебет, которую называли Чейтской Тварью, эта мертвенно-бледная, сверхутонченная и развратная женщина, далеко вышла за пределы обычных законов человечности. Единственное, что имело для нее значение, — кровь других людей. Она застыла на уровне развития ведьм. Она жила в мире, полном нервов и внутренностей, вырванных у мелких животных, смертоносных корней паслена и мандрагоры, собранных лесной ведьмой Дарвулей. Каждый раз странная радость охватывала ее, сил больше не было, и глубокая апатия свидетельствовала о том, что надо начинать все сначала.Ахейские жрецы, жившие на земле Эллады во втором тысячелетии до н. э., в храме Эгиры должны были выпить чашу крови только что принесенного в жертву быка, прежде чем спуститься в подземную часовню, где, приобщенные кровью к Царству Теней, они начинали пророчествовать. Это было священнодействие. Жрецы древних кельтов друиды, закалывавшие отважного воина на каменной плите в кругу дубов, украшенных омелой, также совершали священнодействие. Доколум-бова цивилизация индейцев, основанная на жестокости, была не менее ритуалистична. Эржебет Батори нужно было только повторить эти акты с равным пиететом и неукоснительностью.Жиль де Рэ посредством вычурных церемоний, церковного органа и ангельских голосов детей пытался найти контакт со всей вселенной, чтобы вырваться из царства своих оргий. Но двум параллельным мирам — Похоти и Божественного — слиться не дано никогда.Одной из главных забот Эржебет считала постоянное пополнение своих «загонов для скота», и ее посланцы в поисках добычи неустанно прочесывали горные тропы и деревни Верхней Венгрии. Однажды девушка, чья красота была общепризнана, возвращалась издалека, из деревни в Главных Карпатах, где обитают вампиры и где ведьмы нагоняют на небеса тучи. От замка к замку зеркалами сигналили о ее приближении. Она шла месяц. И если другие девушки могли подолгу ожидать своей очереди в подземных склепах Чейте, то эта была принесена в жертву уже в ночь после возвращения.
5 В Вене есть дом, в котором находилось множество рогов животных и других охотничьих трофеев. Он стоит на одной из самых древних улиц города, на узкой Шу-лерштрассе, спускающейся от Бастиона доминиканцев и по мосту пересекающей Дунай, который с незапамятных времен омывает северную и восточную части города.Неподалеку находится еще один жилой район, в некотором роде крепость с сотнями маленьких дверей, теснящихся друг к другу бедных домов со стенами двух-трехметровой толщины, напоминающих о далеком прошлом города. Это буквально нагромождение серого камня, вывороченных тут и там из стен глыб (некоторые из них датируются римским временем), железных решеток, квадратных каменных плит мостовой и сточных канав, проходящих посередине, — это Блютгассе, или Кровавая аллея. Потайные двери и лестницы «дома с рогами» выводят во двор; лампада, украшенная цветочным орнаментом и изображением Девы Марии, горит перед Мальтийским крестом. Но семь холодных двориков, окруженных каменными лестничными маршами и коридорами, кажутся безучастными к тем ужасам, свидетелями которых довелось им быть.До приезда сюда Эржебет Батори дом с рогами когда-то в давние времена был храмом мощного ордена тамплиеров. В его глухих склепах, бывших катакомбах старого собора святого Стефана, далеко от материального мира, который, подобно еретикам-катарам, они осуждали, заседали австрийские тамплиеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147