Русская морская пехота поднимается на борт, Михаил убивает двоих, портит настроение остальным. Его убивают, поэтому всем приходится платить. Это логично.
— Тайгер приехал сюда, чтобы повидаться с вами, — как автомат, пробубнил Оливер.
— Черта с два.
— Он приехал в Стамбул несколько дней тому назад.
— Может, приехал, может, нет. Он мне звонил. На работу. Это все, что я знаю. Говорил как-то странно. Что-то странное. Словно с луковицей во рту. Возможно, это был пистолет. Послушай, мне очень жаль, понимаешь? Он твой гребаный отец.
— Чего он хотел?
— Он меня оскорблял. Говорил, что на прошлое Рождество я пытался его ограбить. «Ограбить вас — насчет этого я ничего не знаю, — ответил я. — Нам, наоборот, казалось, что вы грабите нас. Но вы победили, так что чего об этом вспоминать?» Тогда он говорит мне, что я должен отозвать это безумное требование двухсот миллионов фунтов. «Поговорите с Евгением, — говорю я. — Поговорите с Хобэном. Требование — не моя идея. Кричите на клиента, а не на меня, — говорю я ему. — Эти двое работают вместе, вот с ними и разбирайтесь». Тогда он мне говорит: «Если появится мой сын Оливер, не разговаривайте с ним, он гребаный псих. Скажите ему, чтобы он остановился, скажите, что не надо меня разыскивать. Скажите, чтобы он убрался из Стамбула и спрятался в какой-нибудь норе. Скажите ему, что шутки закончились».
— Как-то не верится, чтобы мой отец такое говорил.
— Это его послание. Его слова. И мои тоже. Я адвокат. Я излагаю главное. Катись отсюда на хрен. Отвезти тебя куда-нибудь? В аэропорт? На вокзал? У тебя есть деньги? На такси я тебе дам. — Он завел двигатель.
— Кто сказал вам, что предатель — Массингхэм?
— Хобэн. Аликс знает, что говорит. У него в России свои люди, люди в системе. — Не включая подфарники, Мирски снял «Мерседес» с ручника и задним ходом выкатился к шоссе. Дорогу ему освещала луна.
— Почему Хобэн сказал вам, что Массингхэм предал «Свободный Таллин»?
— Он сказал мне, вот и все почему. Мы, между прочим, друзья. Нас многое связывает, нам пришлось через многое пройти, когда мы трудились на благо коммунизма и зарабатывали бакс-другой для себя.
— Где Зоя?
— Она свихнулась. Не связывайся с ней, слышишь? Русские женщины чокнутые. Аликс должен вернуться в Стамбул и положить ее в клинику. Аликс пренебрегает супружескими обязанностями.
Они спустились к подножию холма. Мирски то и дело поглядывал в зеркало заднего обзора. Следовал его примеру и Оливер. Увидел появившийся сзади «Форд» с Агги за рулем. Она проехала мимо.
— Ты — хороший парень. Надеюсь, что никогда больше не увижу твоего гребаного лица. — Мирски вытащил из-за пояса пистолет. — Нужен тебе?
— Нет, благодарю, — ответил Оливер.
Мирски остановился перед самым разворотом. Оливер вышел из машины. Мирски развернул «Мерседес» и покатил домой, даже не взглянув на Оливера.
Через несколько минут рядом остановился «Форд» Агги.
— Михаил был для Евгения Сэмми, — произнес Оливер, глядя перед собой.
Они припарковались у самой воды. Оливер говорил, Агги слушала.
— Кто такой Сэмми? — спросила она, уже звоня Броку по сотовому.
— Мой знакомый мальчик. Помогал мне с фокусами.
* * *
Элси Уотмор сквозь сон услышала звонок в дверь, после звонка услышала, как ее покойный муж Джек говорит, что Оливера снова приглашают в банк. А уж потом поняла, что это не Джек, а Сэмми, и он говорит, что у двери стоят двое полицейских в штатском, должно быть, кого-то убили, и один из них лысый. В последнее время Сэмми думал только о плохом. Смерть и несчастья не выходили у него из головы.
— Если они в штатском, с чего ты взял, что они полицейские? — спросила она, надевая халат. — Который час?
— Они приехали на патрульной машине, — ответил Сэмми, следуя за ней. — Белом «Ровере». С надписью «ПОЛИЦИЯ» на борту.
— Я не хочу, чтобы ты крутился рядом со мной, Сэмми. Будет лучше, если ты останешься наверху.
— Не останусь, — возразил Сэмми, и вот это непослушание тоже тревожило ее. За несколько дней, прошедших с отъезда Оливера, мальчик изменился к худшему. Вновь начал писаться по ночам, хотел, чтобы все гибли в катастрофах. Она прильнула к «глазку». Один мужчина стоял в трилби. Второй, без единого волоска на голове, обходился без шляпы. Никогда раньше Элси не видела коппера с гладким, как бильярдный шар, черепом. Лысина блестела под уличным фонарем, и она почему-то решила, что коппер мажет ее особым маслом. За ними, в затылок минивэну Оливера, стоял белый «Ровер». Она открыла дверь, но цепочку не сняла.
— Уже четверть второго, — сказала она в щель.
— Мы очень сожалеем, миссис Уотмор, очень сожалеем. Вы миссис Уотмор, не так ли?
Говорил шляпа, лысый наблюдал. Лондонский выговор, правильный английский.
— Допустим.
— Я — детектив-сержант Дженнингс, это — детектив-констебль Эмис. — Он помахал в воздухе ламинированной карточкой, которая на поверку могла оказаться проездным на автобус. — Мы действуем на основе информации, касающейся одного человека, с которым мы хотели бы поговорить до того, как он совершит новое преступление. Мы думаем, что с вашей помощью нам удастся его найти.
— Им нужен Оливер, мама! — прошептал Сэмми у ее левого локтя, и она едва не повернулась, чтобы наказать ему не раскрывать глупого рта. Сняла цепочку, и полицейские прошли в холл, держась очень близко друг к другу. «Наверное, бывшая жена натравила на него полицию, потому что он перестал платить алименты, — подумала Элси. — Или он в очередной раз напился и кого-то отметелил». Она представила себе Оливера, каким находила его на полу, но на этот раз уставившегося в стену тюремной камеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115