Все сошлось на этом канале, но мы найдем выход, обязательно! Эндрю? — Внезапно в его голосе зазвучала тревога. — Эндрю, ты меня слушаешь?
— Да, сэр?
— Скотти, если не возражаешь. Называй меня просто Скотти. С «сэром» отныне покончено. У тебя спокойно на сердце, Эндрю? Ты устал, перенапрягся? Или, напротив, ощущаешь себя вполне комфортно? Господи, сам я чувствую себя просто чудовищем, выродком каким-то, ни разу за все это время не спросил, как ты там поживаешь. Знаешь, у меня сохранились кое-какие связи и влияние в высших эшелонах, да и по ту сторону реки тоже. И лично меня просто удручает, что такой трудолюбивый и преданный делу молодой человек не просит ничего для себя. Тем более в наши, сугубо материалистические времена.
Оснард выдавил смущенный смешок, приличествующий прилежным и преданным молодым людям в такие моменты.
— Для меня главное — отоспаться. Большей награды не существует.
— Перестань, Эндрю! Ты обязательно должен что-то попросить. Прямо сейчас. Это приказ. Ты нам нужен.
— Подумаю, сэр. Спасибо. И доброй ночи.
— Доброе утро, Эндрю. Потому что у нас, в Лондоне, сейчас утро. Отоспись хорошенько. А когда проснешься, услышишь, как взывает к тебе эта самая конспиративная организация, трубит, словно охотничий рожок. И ты вскочишь с постели и отправишься на ее поиски. Знаю, все будет именно так. Сам бывал на твоем месте. Сам слышал. Именно за это мы и сражались на войне.
— Доброй ночи, сэр.
Но рабочий день трудолюбивого молодого мастера шпионских дел был еще далеко не закончен. Зафиксировать, пока все еще свежо в памяти, вдалбливали ему инструкторы. И он вышел из своего закутка, отпер металлический сейф, комбинацией цифр к которому владел только он, и извлек красный, переплетенный вручную том, по весу и размерам сопоставимый с журналом корабельных записей. К тому же его скрепляло некое подобие пояса верности, а в том месте, где сходились концы металлических полосок, красовался второй замок. Оснард отпер и его тоже. Потом вернулся в закуток, положил книгу на стол поближе к лампе, рядом с бутылкой виски, блокнотом и портативным магнитофоном, которые извлек из портфеля.
Красная книга была незаменимым пособием при написании отчетов. Все ее секретные страницы, известные аналитикам под названием «черные дыры», и абсолютно недоступные и неизвестные в главной конторе, были тщательно пронумерованы для удобства пользователя. Согласно простой логике Оснарда, то, чего аналитики не знали, того и проверить не могли. А раз не могли проверить, то и возникать с этим никогда не будут. Оснард, подобно многим начинающим писателям, вдруг обнаружил, что чрезвычайно чувствителен к критике. И вот в течение двух часов он переделывал, переписывал, отполировывал и оттачивал текст, пока последние разведывательные данные от БУЧАНА не начали подходить к пресловутым черным «дырам», точно втулки. Краткость и четкость изложения, умеренная доля скептицизма, легкая тень сомнения там и тут — все это придавало изложенному достоверности. И вот наконец, донельзя довольный собой, он позвонил своему шифровальщику Шепарду, велел ему незамедлительно явиться в посольство, словно шифровка секретных посланий должна была непременно производиться в самые неудобные ночные часы, а не днем, и выдал ему телеграмму с ручной пометкой «СВЕРХСЕКРЕТНО amp; БУЧАН» для немедленной отправки.
— Хотелось бы сделать это вместе с тобой, Шеп, — произнес Оснард голосом «просто умираю, до чего спать хочу», заметив, как Шепард с отвращением взирает на плохо различимые колонки цифр.
— Мне тоже хотелось бы, Энди. Но раз не положено знать, значит, не положено.
— Наверное, — согласился с ним Оснард. Мы пошлем туда нашего старину Шепа, сказал кадровик. Пусть присмотрит за молодым Оснардом.
Оснард вышел, сел в машину и поехал. Ехал он не бесцельно, но цель лежала далеко впереди и выглядела пока что неопределенно. В кармане пиджака, у самого сердца, покоилась толстая пачка долларов. Итак, чем заняться? Мигающие огни, цветные снимки голых черных девочек в освещенных рамках, вывески на разных языках, рекламирующие «ЖИВАЯ ЭРОТИКА, СЕКС». Занимательно, но сегодня я не в настроении. Он ехал дальше. Шлюхи, сутенеры, копы, стайка мальчиков-педиков, все хотят заработать лишний доллар. Американские солдаты в униформе ходят по трое. Он проехал мимо клуба «Коста Браво», специализирующегося исключительно на молоденьких проститутках-китаянках. Нет, спасибо, дорогуши, предпочитаю постарше и более опытных. Он ехал дальше, повинуясь невнятному внутреннему зову. Он нравился себе в такие моменты. Как и положено Адаму, испробовать все — вот единственный путь к познанию. Да и потом, как, черт возьми, понять, чего хочешь, если не попробовать? Вспомнил о Лаксморе. Один из величайших в мире специалистов по созданию общественного мнения тоже знает это… Должно быть, Бен Хэтри. Пару раз, еще в Лондоне, Лаксмор упоминал его имя. Еще каламбурил. Называл нашим «бенефисным фондом», ха, ха, ха! Бен был сыном какого-то патриотично настроенного магната, владельца средств массовой информации. Вы этого не слышали, юный мистер Оснард. Имя Хэтри не слетало с моих губ. И со свистом втягивал воздух сквозь зубы. Вот задница!…
Оснард резко развернулся, задел бордюр, въехал на тротуар и остановился. Я дипломат, плевать хотел на все ваши правила! На вывеске значилось: «Казино и клуб», на двери висела табличка: «С ОГНЕСТРЕЛЬНЫМ ОРУЖИЕМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН». Вход охраняли два громилы ростом под девять футов в пелеринах и остроконечных шляпах. У подножия застланной красным ковром лестницы вертелись девицы в мини-юбках и ажурных чулках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134