Стать на мою сторону! Присоединяйся к крестовому походу! Спасем канал! Спасем Дельгадо! Положим конец коррупции и разврату!» Хочешь, чтоб я выложил ей все это вместо тебя?
— Нет. Не советую даже пытаться.
— Почему это нет?
— Если честно, то она не очень-то любит англичан. Меня еще кое-как терпит, потому что я из низших слоев. Но стоит речи зайти о высшем британском классе, тут она придерживается мнения отца. А тот всегда считал британцев бандой двуличных ублюдков без стыда и совести.
— А со мной так была очень мила.
— К тому же она ни за что не станет доносить на босса. Никогда.
— Даже за весьма внушительное вознаграждение? Но Пендель произнес все тем же механическим голосом:
— Нет, спасибо, деньги для нее мало что значат. Она считает, что у нас их вполне достаточно. Плюс к тому же вообще считает деньги злом и мечтает о том времени, когда их отменят вовсе.
— Тогда мы будем платить зарплату ее возлюбленному муженьку. Наличными. Ты будешь заниматься всеми финансовыми вопросами, она — работать из чистого альтруизма. Да ей вообще не надо знать о деньгах.
Но Пендель никак не отреагировал на сей привлекательный портрет шпионской семейной пары. Лицо его словно окаменело, он отвернулся и уставился на стенку.
Ковбой на экране лежал навзничь на лошадиной попоне, а две девицы, на которых остались лишь шляпы и сапожки, стояли одна в изголовье, другая в изножье и, видно, раздумывали, как же лучше с ним разделаться. Но Оснард рылся в портфеле и был целиком поглощен этим занятием, а Пендель, по-прежнему хмурясь, смотрел в стенку, а потому оба они этого не замечали.
— Черт… чуть не забыл, — проворчал Оснард.
И извлек пачку долларов, затем другую, пока не выложил на покрывало между баллончиком, пачкой копирки и позолоченной зажигалкой все семь тысяч.
— Вот. Премиальные. Извини за задержку. Всему виной эти клоуны из банковского отдела.
Пендель с трудом оторвал взгляд от стены и перевел его на кровать.
— Я премиальных пока что не заработал. Во всяком случае, таких.
— Нет, заработал. Сабина активно готовит студентов.
Альфа выяснил о частных делишках Дельгадо с японцами. Марко побывал на поздних ночных встречах у президента. Так что прошу!
Пендель растерянно помотал головой.
— Три звездочки Сабине, три для Альфы, одна Марко, итого получается семь, — подытожил Оснард. — Пересчитай.
— Необязательно.
Оснард достал бланк и шариковую ручку. «Вот, распишись. За десять тысяч. Семь тебе, а три, как обычно, в твой фонд вдов и сирот».
Движимый неким невнятным внутренним побуждением, Пендель расписался. Но денег не взял, так и оставил на покрывале, не прикоснулся, только смотрел. Оснард, ослепленный алчностью, возобновил попытки завербовать Луизу. Пендель был целиком погружен в собственные мысли.
— Вроде бы дары моря ей нравятся, верно?
— Ну а это здесь при чем?
— Есть какой-то особенный ресторан, куда ты ее часто водишь?
— «Ла Каса дель Мариско». Коктейль из креветок и жареный палтус. Она всегда заказывает одно и то же.
— А столики стоят далеко друг от друга? Достаточно интимная обстановка?
— Да мы ходим туда только справлять годовщину свадьбы и дни рождения.
— Есть любимый столик?
— В углу, у окна.
Оснард принялся изображать любящего мужа. Брови приподняты, голова слегка склонена набок.
— «Должен что-то сказать тебе, дорогая. Настало время знать и тебе. Долг перед обществом. Докладывать всю правду людям, которые могут изменить положение дел». Ну как, сойдет?
— Возможно. Для Брайтон Пир сгодится.
— «Чтобы твой дражайший отец мог спокойно спать в своей могиле. И твоя мамочка — тоже. Ради воплощения твоих идеалов в жизнь. Идеалов Мики. Ну и моих, разумеется. Пусть даже пока я вынужден умалчивать о них из соображений безопасности».
— Ну а о детях надо что-то говорить?
— Конечно! Ради их счастливого будущего.
— Счастливое ждет их будущее, если мы оба окажемся за решеткой. Увидят лишь наши руки, торчащие из окон. Знаешь, я как-то раз пересчитал эти окна. От нечего делать. И ты бы так сделал, если б был на моем месте. Ровно двадцать четыре окна, не считая еще одного, в умывалке.
Оснард вздохнул, точно был удручен всем этим не меньше, чем Пендель.
— Знаешь, Гарри, ты вынуждаешь меня прибегнуть к более жесткой линии.
— Не вынуждаю. Никто тебя не вынуждает.
— А мне не хочется поступать так с тобой, Гарри.
— Так не поступай.
— Я стараюсь донести это до тебя как можно мягче, Гарри. Но поскольку не срабатывает, придется, видимо, показать, что ждет тебя в случае падения на самое дно.
— Этого не будет. Во всяком случае, при тебе.
— Оба ваших имени уже в списке. Твое и Луизы. Оба вы уже увязли по самое горло. Хотите пересмотреть условия сделки, снова заняться исключительно ателье и фермерством, что ж, пожалуйста, но Лондон ждет от вас весомого вклада. И ежели его не получит, то прощай любовь. Они тут же перекроют источник поступления денег, а потом просто раздавят вас. И тогда прости-прощай все — и ателье, и ферма, и гольф-клубы, и внедорожник, и ребятишки. Полная катастрофа!
Пендель немного приподнял голову, словно для того, чтоб лучше расслышать приговор.
— Это ведь шантаж. Да, Энди?
— Всего лишь правила игры на нашем рынке, старина.
Пендель медленно поднялся с кровати и какое-то время стоял совершенно неподвижно, сдвинув ноги вместе и опустив голову. И разглядывал банкноты на одеяле. Затем сложил их в конверт и убрал в сумку вместе со спреем и копировальной бумагой.
— Мне нужно несколько дней, — проговорил он в пол. — Ведь я должен с ней потолковать или нет?
— Все в твоих руках, Гарри.
Пендель поплелся к двери, по-прежнему не поднимая глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134