Да, она знала, он учился в Итоне, но лишь потому, что так сказал Майлз. Похоже, Оснард ненавидел это заведение всеми фибрами души и называл не иначе как «каталажкой» или «грамматическим болотом», и не слишком охотно вступал в разговоры об образовании. Знаниями он обладал обширными, но спорными — так бывает с людьми, чье обучение вдруг резко прервалось. А когда напивался, любил цитировать Пастера: «Счастливый случай идет на пользу лишь подготовленной мысли».
Он был богат. А если и нет, то никак не показывал этого, любил сорить деньгами, был страшно щедр. Почти все карманы его дорогих, пошитых на заказ в местном ателье костюмов — поговаривали, что сразу же по приезде Энди нашел себе лучшего портного в городе, — были набиты двадцати— и пятидесятидолларовыми купюрами. Но когда она сказала ему об этом, он лишь пожал плечами и заявил, что работа это подразумевает. Если он вел ее куда-нибудь пообедать или они тайком ускользали на уик-энд за город, деньги текли рекой.
В Англии у него была борзая, и он выставлял ее на собачьих бегах в Уайт-Сити — до тех пор, пока, по его словам, не явилась банда и не попросила убрать собачку. Шикарный проект открыть площадку для картинга в Омане примерно по той же причине кончился провалом. Некогда он держал на Шепард-Маркет маленький магазинчик, где торговали серебром. Но ни одно из этих начинаний не выдержало испытания временем, впрочем, ему самому было немного — всего двадцать семь.
О своих родителях он отказывался говорить вовсе, лишь шутливо намекал, что обязан своим потрясающим обаянием и состоянием одной дальней родственнице, тете по чьей-то там линии. Никогда не говорил также и о своих победах на личном фронте, хотя у Фрэн были все основания полагать, что их было множество и отличались они большим разнообразием. Верный своему обещанию держать рот на замке, он ни разу, даже намеком, не показал на людях, что они как-то связаны. Последнее она находила особенно возбуждающим. То она извивается в экстазе в его сильных и умелых руках, то скромно сидит напротив него на совещании в консульстве, и оба они делают вид, что едва знакомы.
И еще он был шпионом. И работа его заключалась в том, чтоб курировать другого шпиона по кличке БУЧАН.
Или же сразу нескольких шпионов, поскольку информация, поставляемая этим БУЧАНОМ, была захватывающе разнообразна, одному человеку тут явно не справиться.
Этот самый БУЧАН был ухом президента и генерала США, командующего Южной группировкой войск. БУЧАН был знаком с разного рода жуликами и дельцами. Как в свое время и Энди был знаком с подобными типами, когда держал борзую, звали которую, как Фрэн совсем недавно узнала, Кара. Ей много говорила эта кличка.
И еще этот БУЧАН был как-то связан с подпольной организацией демократического толка, которая пока что оставалась в тени и выжидала, когда старые фашисты и местные радикалы покажут наконец свое истинное лицо. Он был своего рода переговорщиком между студентами, рыбаками и тайными активистами в профсоюзах. Он состоял с ними в заговоре и ждал нужного часа и дня. Он называл их — на ее взгляд, слишком претенциозно — людьми с той стороны моста. БУЧАН поддерживал личные отношения и с Эрни Дельгадо, этим «серым кардиналом» канала. И с Рафи Доминго, который отмывал деньги картелей. БУЧАН был знаком с членами Законодательной Ассамблеи, со многими из них. Знал видных адвокатов и банкиров. Казалось, не было в Панаме хоть сколько-нибудь значимого человека, с которым бы не был знаком БУЧАН. И, на взгляд Фрэн, было удивительно и странно, что Энди за столь короткое время сумел внедриться в самое сердце Панамы, о существовании коего она до знакомства с ним и понятия не имела. Но он и ее сердце тоже сумел завоевать очень быстро.
И еще этот БУЧАН разнюхал о существовании какого-то заговора, хотя никто так до сих пор и не мог толком понять, в чем он заключается, этот заговор. За тем разве что исключением, что к нему, по всей вероятности, имеют некое отношение японцы и китайцы, а также «Тигры» из Юго-Восточной Азии, и еще, возможно, главы нарко-картелей из Центральной и Южной Америки. А цель заговора заключалась в том, чтобы распродать канал через заднюю дверь — именно так выражался ее Энди. Но как? И как это можно сделать, чтобы американцы ничего не узнали? Ведь как бы там ни было, но именно американцы эффективно управляли страной вот уже почти на протяжении целого века, и кто, как не они, обладали самыми мудреными подслушивающими и мониторинговыми системами по всем регионам Центральной Америки.
Однако же каким-то таинственным образом все это прошло мимо внимания американцев, и они, похоже, действительно ничего не знали, что еще больше возбуждало ее. А если и знали, то нам не говорили. Или же знали, но молчали об этом даже в своем кругу. Потому как сегодня, стоит только заговорить об американской политике, следует тут же уточнить, какой именно и о каком после идет речь — том, что сидит в официальной резиденции посольства США или же том, что на холме Анкон. Поскольку американские военные до сих пор так и не смирились с мыслью, что расстреливать горячие головы в Панаме больше нельзя.
И Лондон страшно завелся, и все раскапывал разные дополнительные факты, порой многолетней давности, из самых странных мест и источников, и делал поразительные умозаключения, в соответствии со своими претензиями на мировое господство, и очень укрепился в этой последней мысли. Поскольку, по выражению все того же БУЧАНА, стервятники со всего мира слетаются и парят над несчастной маленькой Панамой. И вся игра Лондона сейчас сводилась к догадкам, кто же сорвет куш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134