Теперь это владения Арриго, он любит Чассериайо и часто ездит туда. Так что имей это в виду, каррида. – Она поднялась с кровати, разгладила платье и принялась вытаскивать булавки из своих темных волос. – Я пришлю к тебе твою горничную.
– Но.., у меня нет горничной.
– Как это?
– Тетя Пермилла сказала, что я должна стать истинной жительницей Тайра-Вирте. И я с ней совершенно согласна, – добавила она убежденно. – Я буду вам очень благодарна, если вы поможете мне выбрать слуг и посоветуете, как одеваться, и еще будете поправлять мое произношение, и…
Гизелла вздохнула.
– Со всем этим мне помогала Лиссина. Кроме произношения, конечно, ведь я родилась в Кастейо Гранидиа! Но Лиссина – исключение, не думаю, что можно ожидать чего-то подобного от Тасии. Нет, я никогда не позволила бы ей стать любовницей Арриго, если бы у нее был плохой характер, но она – не Лиссина.
Горничную звали Отонна. Она оказалась широколицей, веселой девушкой, очень приятной и к тому же незаменимой. Она помогла Мечелле расстегнуть корсаж, надела на нее шелковую ночную рубашку и удалилась. Мечелла прилегла на свою кружевную кровать и мысленно вернулась к церемонии знакомства с новой семьей, новым домом, новым народом. Все было прекрасно, наполняло ее радостью и любопытством – ее любовь к Арриго, предстоящее рождение сына… Но блестящую поверхность этой картины портило темное пятно – Тасия Грихальва. Она – не Лиссина, радостно, по-дружески встретившая невесту своего бывшего любовника, да и Мечелла – не Гизелла. Гизелла родилась и выросла в этой стране, и странные обычаи до'Веррада для нее вещь вполне естественная.
Хотя… Мечелла молода, Арриго любит ее, и у нее под сердцем его ребенок. Что может противопоставить этому бесплодная, стареющая, брошенная любовница?

Глава 37

– Даже не надейся, – сказал Великий герцог Коссимио Верховному иллюстратору Меквелю, сидя за огромным столом для совещаний. – Поехать придется Арриго.
Грихальва нахмурился.
– Но, ваша светлость…
– Да, да, – перебил его Коссимио. – Я знаю. Он только что женился, жена беременна, надо привыкать к новой жизни и прочее и прочее. Но я не могу ехать сам, никто из придворных не годится, и нельзя посылать только одного Грихальву – он будет ограничен в своих передвижениях. А вот Арриго сможет куда угодно брать с собой иллюстратора, единственное исключение – частные беседы. Кроме того, мальчик сможет набраться опыта. Не буду же я жить вечно!
– Я тоже, – задумчиво пробормотал Меквель. – И мое время выйдет намного раньше, чем ваше. Поэтому я предлагаю послать несколько молодых талантливых иллюстраторов в Диеттро-Марейю вместе с доном Арриго. Им тоже полезно будет набраться опыта.
– Ты же знаешь, как я ненавижу упоминания о том, что ты не всегда будешь моей надежной опорой.
– Мы много поработали вместе, – улыбнулся Верховный иллюстратор. – Брак Арриго с принцессой Гхийаса, предотвратив неприятности с Таглисом и Фризмарком…
– Не говоря уже об истории с этим глупым племянником до'Брепдисиа, – добавил Коссимио, нахмурившись. – Мы поймали хоть одного из его сообщников?
– Нескольких. С ними уже разобрались. Вам не о чем беспокоиться.
– Созвать Парламент – какая глупость! Издать законы на все случаи жизни – от налогов до внешней политики! Разве мы плохо относились к народу, Меквель? Разве страна не живет в мире и довольстве? Чего еще им нужно?
– Кажется мне, что именно те условия, которые мы создали, и рождают неблагодарность.
– Эйха, у человека, который целый день работает, чтобы прокормить семью, просто не остается времени для политики.
– Именно так, ваша светлость. Но тот, кто сыт, хорошо одет, у кого есть надежная крыша над головой и крепкий пол под ногами…
– Сделай их богатыми, и они тут же захотят стать еще богаче, – с отвращением заключил Коссимио.
– Но я не думаю, что они станут рисковать своим богатством или своей надежной крышей ради созыва Парламента. Они хотя! тратить деньги вельмож, а не свои. Как вам известно, именно так и пропало наследие до'Брендисиа.
– Этого я не знал. Внимательнее присматривай за молодым поколением, Меквель. Они хотят не денег, а влияния и власти. Ни один хоть чего-нибудь стоящий житель Тайра-Вирте не пойдет за купцом.
Решительно складывая бумаги, он добавил:
– Вечером я скажу Арриго, что он едет в Диеттро-Марейю. Ты подберешь молодых иллюстраторов для сопровождения и одного опытного, который напишет картину.
– С этим у меня небольшая проблема, – признался Меквель. – Кто поедет, я уже почти придумал, но ума не приложу, что это должна быть за картина.
– Я думаю, в случае успеха Арриго достаточно будет обычного интерьера, чтобы приглядывать за нашим дорогим князем Фелиссо. Если он испортит картину, нам потребуется что-нибудь посущественнее.
– Князь – очень религиозный человек, – как бы небрежно заметил Меквель.
В темных глазах Коссимио мелькнула искра интереса.
– И правда, очень. После того как я отправил ему ту икону, он прислал мне пятьдесят ящиков своих лучших вин. А ведь икона-то не оправдала возлагаемых на нее надежд, – укоризненно напомнил он Меквелю. – Иначе мы не оказались бы сейчас в таком положении.
– Естественно. Но Педранно был уже стар, его силы почти иссякли, и он уже не мог применять то искусство, которое сделало его когда-то Верховным иллюстратором.
Великий герцог нахмурился.
– Так ты этого боишься? Боишься, что скоро состаришься и не сможешь работать?
– Это приходило мне в голову. Когда перед глазами стоит пример Педранно…
– Тебе только сорок два!
– Он был всего на год старше, когда написал ту икону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112