Страх перед больгами и беспокойство за магистра Адриона отступили на задний план.
Взгляд Кима скользнул по окружающей местности: он увидел широкие поля и луга, зеленые долины в мягком свете утреннего солнца. Эта страна - его родина, и он вдруг почувствовал, как редко видел её за последнее время: то учился в Аллатурионе, то почти безвылазно сидел в музее. Ким решил, что после возвращения немедленно подыщет предлог, чтобы объездить весь Эльдерланд.
Он тихонько стал насвистывать песенку, которую студенты пели во время походов, на каникулах. Чей-то чистый голос подхватил мелодию, Ким оглянулся. Это был Гилфалас, а вот уже и остальные подхватили:
Ты легок на подъем, дружок.
И нам бы подошел.
Поскольку вещевой мешок
И без того тяжел.
Неужто, если лямки трут,
Так сразу по домам?
Нет, непременно поутру
Рассеется туман.
Вот солнышко, стремясь в зенит,
Ночную гонит тень.
И все, что горизонт таит,
Откроет новый день.
- Какая хорошая песня, - сказала Марина, когда отзвучал последний куплет. - Но сейчас мы должны отдохнуть в надежном укрытии. Там, за холмом, стоит хижина пастуха. Она сейчас пустует.
Они двинулись вслед за Мариной, и каждый внезапно ощутил, как сильно прошедшая ночь подточила его силы. Снова дали о себе знать усталость и холод.
Впрочем, вскоре предсказание маленькой женщины сбылось. Хижина оказалась просторной. Из прихваченных с собой припасов Марина приготовила несколько запоздавший ужин. Поев, друзья закурили: Ким не забыл положить в свой мешок табак и несколько трубок.
- Первым на дежурство заступаю я, - уже засыпая, услышал Ким голос Фабиана…
Вдруг Ким почувствовал, как кто-то тормошит его за плечо. Ему показалось, что он не спал вовсе или задремал на пару минут.
- Поднимайся, лежебока! - произнес кто-то низким голосом.
Оказалось, что это Бурин.
Ким протер глаза. Он чувствовал себя разбитым.
- Что, уже утро? - спросил он.
- Нет, вечер. Мы должны идти дальше.
Не лучше фолька чувствовали себя и остальные. Только Гилфалас выглядел отдохнувшим. Видимо, правду говорят, что эльфам не нужно много спать, подумал Ким.
Когда они вышли из хижины, заходящее солнце скорее чувствовалось, чем его можно было увидеть: все небо было покрыто темно-серыми, плотными облаками. Киму стало ясно, что предстоящая ночь, насколько он умел предугадывать погоду в Эльдерланде, будет по меньшей мере такая же неуютная, как и предыдущая. Если ветер принес эти облака с запада, то дождь будет лить не переставая несколько дней - не сильный, но нудный. Почва станет мягкой, и они будут идти по щиколотку в грязи. Ким накинул капюшон, затянул вещевой мешок и проверил, как тот сидит.
Он ещё раз недовольно взглянул на небо, и в этот миг упали первые капли: начался дождь.
- Да благословит Владыка воду небес! Она полезна для полей, но мы-то при чем? - ворчал Бурин.
- Радуйся, что ты мал ростом, - возразил Фабиан. - Из-за этого капли попадают на тебя не так часто.
- Шутник! - проворчал гном. - Я пошире тебя, а кроме того, из-за брызг я постоянно хожу мокрый по пояс, так что это уравнивает положение.
Шедший рядом с Кимом Гилфалас удивленно приподнял бровь.
- Скажите, господин Кимберон, - спросил он, повернувшись к фольку, - у меня сложилось впечатление, что принц Фабиан, - эльф ещё не рисковал употреблять его имя без титула, - и гном… Они действительно друзья? Иногда можно подумать, что это непримиримые враги.
- Успокойтесь, - ответил Ким. - У них самая крепкая дружба, какую только можно себе представить. Но они подтрунивают друг над другом с тех самых пор, как познакомились. Думаю, что они так любят друг друга, что у них нет необходимости демонстрировать это при помощи благородных жестов или красивых слов. Поэтому они и обмениваются колкостями. Для Фабиана это даже полезно, ведь во дворце он окружен далеко не всегда искренним дружелюбием. И наш Бубу действует как контрастный душ.
- А почему вы зовете его Бубу? - спросил Гилфалас.
- Это прозвище он получил в университете. Оно возникло, потому что один рассеянный профессор никак не мог запомнить имена гномов. Тем более что для человеческого уха они звучат очень похоже. Впрочем, наш друг быстро привык к своему прозвищу, прекрасно понимая, что мы могли бы наградить его кличкой и похуже.
Марина снова возглавила группу путников. Женщина-фольк, казалось, знает Эльдерланд так, как крестьянин из Цвикеля знает свой собственный хозяйственный двор.
- Откуда вы так хорошо знаете эти места, добрая женщина? Это просто удивительно, - обратился к ней с вопросом Фабиан.
- Мой дядя, брат матери, - начала рассказывать Марина, которая после похвалы наследного принца чуть не выросла на несколько дюймов, - торговал вразнос в этих местах. А при такой работе, чтобы не давать кругаля, нужно знать каждую тропинку, каждый дом и каждый акр пашни. Когда я была маленькой, дядя часто брал меня с собой. Так что все очень просто.
- Я радуюсь наступающему утру, - заметил Фабиан. - Надеюсь, мы скоро снова отогреемся и обсохнем в какой-нибудь хижине.
- Боюсь, - возразила Марина, - что нам в лучшем случае придется отдыхать под ветвями елового леса, и то при условии, что мы поторопимся. А иначе придется искать убежище в зарослях терновника.
- Терновые шипы научат высокого господина смирению, - пробурчал Бурин, не потерявший чувства юмора даже при таком невеселом известии.
- Терновые шипы я ещё как-нибудь стерплю, но там наверняка будет сыро… - Голос Фабиана выражал явное неодобрение.
- Это один из недостатков поездки на пикник без дворцовой прислуги, которая непременно раскинула бы в этой чащобе шатер для венценосного путника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111