Именно потому
однодумцы Ратаса старались во что бы то ни стало вывести из Грестора
мальчишек и девчонок, которые близко подошли к опасному возрасту. Здесь, в
этом доме среди скал, они отдохнут несколько часов, Эрлис их помоет и
накормит, и они двинутся дальше, через горный перевал, в Комину, куда еще
не простерлась власть Сутара. Ратас хотел со временем переправить туда же
Эрлис и Крейона, тем более что Крейон, как выяснилось, был родом из
Комины. "Тут убежище пока надежное, - говорил Ратас, - но я смогу
вздохнуть спокойно лишь тогда, когда вы будете далеко отсюда".
Приставить к дому охрану он не мог: людей и так не хватало. Но было
условлено, что в селении, расположенном ниже их укрытия, в случае
опасности зажгут сторожевой огонь - столб дыма известит, что надо бежать
дальше в горы, потому что держать оборону было бы слишком трудно. Больше
всего надежд возлагалось на то, что враги не скоро узнают, кто скрывается
в маленьком домике в горах.
Наконец первая партия игл с ядом была готова, и Ратас сам понес их.
Они не знали, куда он отправился и скоро ли вернется. Ратас приучил их не
задавать лишних вопросов: чем меньше знает один, тем безопаснее для всех,
и хотя у них есть теперь средство спасения на случай крайней опасности,
всего предвидеть невозможно.
И все же Эрлис не удержалась и стала расспрашивать Крейона, что ему о
Ратасе известно. Крейон в ответ лишь улыбнулся и задумчиво покачал
головой. Но Эрлис не угомонилась и на следующий день. Смутные догадки
бродили в ней, и она искала их подтверждения.
- Ты напрасно ждешь от меня ответа, девочка, - сказал ей Крейон. - Я
ни разу не задавал ему вопросов, кто он, откуда пришел, почему знает и
умеет то, что не знает и не умеет никто из нас, а сам он не заводил об
этом речи. Мне почти ничего не известно о нем, понимаешь? Но он немало
времени прожил с нами, и я знаю теперь его.
- Ты говоришь, что знаешь его. Ну так скажи мне, какой же он?
- Какой он? Он - верный, девочка. Ни преграды, ни опасности не
остановят его, когда надо выручать друзей из беды. Ничто не заставит его
тогда свернуть с пути, отступить от своей цели. Слово его твердо, как
сталь, из которой выкован его меч. А еще он сильный. Не только в схватке с
врагом. Ты подумай только, какую силу надо иметь, чтобы взвалить на свои
плечи тяжесть судьбы всего Грестора? Кто еще осилил бы такой груз?
Спрашиваешь, какой он? Он - добрый. Он ненавидит все, что несет людям
страдания. Все боли мира сошлись в его сердце.
Эрлис завороженно слушала. Как он говорит! Сама она никогда не нашла
бы нужных слов, хотя и чувствовала в Ратасе все то, о чем только что
сказал Крейон.
Ратас вернулся невеселый. "Твое изобретение выдержало испытание, -
сообщил он Крейону. - Но, право же, странно было бы нам слишком сильно
этому радоваться". Они снова с головой ушли в работу. Эрлис не спрашивала,
над чем сейчас они трудятся, а они не объясняли. Все было, как и раньше,
но девушка неожиданно почувствовала себя обиженной. Она старалась теперь
поменьше бывать дома. Утром, приготовив на целый день еду, уходила на
охоту и бродила среди скал до темноты. Иногда странная тоска охватывала ее
с такой силой, что слезы выступали на глазах. Отчего становилось ей так
горько, так нестерпимо тяжело? Да еще и проклятая посуда, как когда-то,
начала выскальзывать у нее из рук!..

VII
Вита решительно вскочила с тюфяка и толкнула хлипкую дверь.
Чернобородого она увидела сразу. Он сидел на широкой скамье и смотрел на
нее так, словно давно ожидал, когда же она проснется. Девушка невольно
принялась обеими руками приглаживать растрепанные со сна волосы и
одергивать платье - хорошо, хоть из немнущейся ткани сшито! Любая другая
одежка тот еще вид имела бы после всех этих передряг.
Наконец-то она могла как следует рассмотреть своего спасителя.
Напряжение и тревога сошли с его лица, и теперь оно казалось ей даже
веселым. При тусклом свете, падавшем откуда-то сверху, видны были седые
нити, проглядывающие в смолянистых волосах, а в глазах скользил все тот же
стальной отблеск, только он теперь стал мягче, как будто лезвие меча
опустили в воду. Чернобородый поднялся ей навстречу и приветливо спросил:
- Кэ рето вайон?
- Вита.
Наверное, на лице ее отразилось такое изумление, что чернобородый
засмеялся. Поразило девушку не то, что он заговорил - что же тут
странного? - непостижимым было другое: она понимала его слова! Он спросил:
"Как твое имя?", она машинально ответила ему и лишь потом удивилась. Как
он это сделал? Девушка ничуть не сомневалась, что осуществить такое мог
только ее спаситель.
- Это объясняется просто, - ответил на ее немой вопрос чернобородый.
- Полагаю, ты слыхала про обучение во сне?
- Кэ рето вайон? - в свою очередь спросила Вита, и ей показалось, что
не она, а кто-то другой произнес эти слова.
- Меня зовут Ратас. Ты скоро будешь дома. Не бойся.
- А я и не боюсь, - Вита задиристо фыркнула и презрительно сморщила
нос. Собственный голос перестал казаться ей чужим.
- Вот и хорошо.
Ратас указал ей на низенький столик.
- Тут ты найдешь все, что нужно для умывания. Вон лежат твои вещи, -
он кивнул на широкую скамью у стены. - А я сейчас принесу тебе поесть.
С этими словами он вышел, и Вита осталась одна. Обвела комнату
взглядом. Грубая деревянная мебель, земляной пол, посыпанный травой. Тесно
и неуютно, к тому же эта полутьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23