И каждое утро просыпалась с мыслью о том, что она никогда не сделает того, в чем клялась себе ночью. Что сделано, то сделано, и не было пути назад. Разве избежит она вполне справедливого негодования, которое вызовет у Наташи ее признание? Простит ли ее Наташа? Или никогда больше не захочет ее видеть? Ирина знала, что никогда не осмелится сказать подруге правду. Для нее эта дружба, пусть с ее стороны и не совсем искренняя, имела большую ценность, Ирина боялась ее потерять, боялась встретить кого-нибудь из знакомых в кафе или на улице, боялась, что ее окликнут, назовут настоящим именем, тогда придется во всем признаться. Ирина и ненавидела Наташу, и любила ее, презирала ее за связь с Валерием и сходила с ума из-за этой связи. Ей начинало казаться, что сущность ее разделилась на множество маленьких сущностей, как если бы жизнь была пустой яичной скорлупой, и эту скорлупу ударили о камень, и она разлетелась на мелкие кусочки, и эти кусочки, хотя и являлись раньше единым целым, сейчас никоим образом им не были. Ирина знала, что смута в ее душе существовала задолго до встречи с Валерием. Она никак не могла найти смысл жизни, обрести внутреннюю уверенность, которая присуща людям, живущим в согласии с самими собой и всем миром. Лишь однажды, во время поездки в Америку, в Бостоне, ей показалось, что она нашла то, что так долго и безуспешно искала.
Ей нравилось жить в Бостоне. Она часто наблюдала за студентами, веселой толпой выходящими после занятий из университета, вместе с ними она шла по зеленым улицам Кембриджа, вместе с ними заходила в пиццерию перекусить; покупала себе одежду там же, где и они, слушала ту же музыку, что и они, — музыка эта неслась поздними вечерами из машин, из музыкальных автоматов в пиццериях, из танцевальных клубов.
Как-то раз она неожиданно получила приглашение, как и другие советские сотрудники, на вечеринку в пиццерию. Первоначальной ее мыслью было отказаться, но, поразмыслив немного, она передумала.
В пиццерии стоял ужасный шум. Ирина раньше никогда не была в таком шумном месте, как это. От грохота музыки стакан в ее руке дрожал, и даже челюсти сводило от сильной вибрации звуковых волн. Но все равно чувствовала она себя прекрасно, великолепно, свободно, еще лучше, чем тогда, в кинотеатре, на просмотре фильма «Кто боится Виргинии Вульф?» с неподражаемой Элизабет Тейлор в главной роли. Атмосфера в пиццерии была абсолютно раскованной, доброжелательной, веселой. Каждый говорил, о чем хотел, и смеялся, когда хотел; болтали о ком угодно: о Кьеркегоре и его понимании смерти, о Вуди Аллене и его понимании жизни, о Томе Крузе и его понимании секса. И так далее. Все было забавно, интересно, словом, чудесно. Ирина не испытывала ни малейшего желания уходить с этой вечеринки. Кроме того, она увидела, что на нее обратил внимание молодой симпатичный человек с темно-каштановыми волосами, коротко остриженными у висков и на затылке и длинными на макушке, так что он все время отбрасывал волосы со лба назад. Сознание того, что за ней с интересом наблюдают, приводило Ирину в приятное волнение. Она переходила от одной группки студентов к другой, попеременно принимая участие в их разговорах или просто слушая, и совершенно случайно натолкнулась на того молодого человека, когда он танцевал с какой-то худенькой, светловолосой женщиной. В руке он держал стакан, и от столкновения содержимое стакана выплеснулось Ирине на одежду.
— О, простите меня, — стал извиняться он, — я не хотел. Ради Бога, простите.
— Ничего страшного, это же газировка, — успокоила она молодого человека и, поскольку он все еще стоял, не отводя от нее взгляда, спросила: — Вы разве не собираетесь вернуться к вашей партнерше по танцам?
Потом она встретила его на кухне пиццерии. Было уже поздно, и понемногу народ начал расходиться. Ирина проголодалась и пошла на кухню, чтобы разогреть кусок холодной пиццы в микроволновой печи. За этим занятием ее и застали.
— Вы разве не знаете, — сказал ей молодой человек, — в фольге пиццу разогревать в этой печи нельзя.
Он положил пиццу на бумажную тарелку и поставил ее в печь. Через пару минут пицца была готова, и они с аппетитом съели по большому куску. Сам собой завязался разговор.
— Вы русская, насколько я понимаю?
— Да.
— Вы прекрасно говорите по-английски. Хотелось бы мне говорить так же хорошо по-русски.
— А вы знаете русский язык? — спросила Ирина на своем родном языке.
— Не очень хорошо, так себе, — ответил он тоже по-русски.
— Вам нужно стараться больше говорить, вот и все, — сказала Ирина, снова переходя на английский. У нее самой не было никакого желания говорить на русском.
Неожиданно собеседник Ирины быстро наклонился к ней и поцеловал в губы.
— Я весь вечер мечтал о том, чтобы поцеловать вас, — торопливо объяснил он.
— Неужели вы думали, что этим меня обидите?
— Как я мог предугадать вашу реакцию? Я понятия не имел о том, как вы отреагируете на мой поцелуй.
Ирину словно током ударило: вот оно! Ну конечно же. Она тоже не имела ни малейшего понятия о том, что ей будет так хорошо в Америке! Она не испытывала ностальгии по дому, по Москве. Да и как она могла знать это, если раньше никуда не выезжала из своей страны и не подозревала о том, что существует на свете этот чудесный студенческий городок, в чем-то милый и старомодный, а в чем-то ультрасовременный.
Как же плакала Ирина в ту ночь, вернувшись после вечеринки домой! Никогда больше не сможет относиться она к своей родине так, как прежде! И как ей жить дальше, если она начала сомневаться в том, так ли уж хороша ее московская жизнь, и избавиться от этих сомнений ей вряд ли когда-нибудь удастся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181