он хотел разобраться в себе, в своих новых чувствах, подумать, постараться понять, что произошло с ним и к каким последствиям это может привести.
Его отношение к Тори не будет прежним; он стал другим, и другим стал окружающий его мир.
Проделав девять тысяч миль, три раза совершив посадку для заправки горючим — в Картахене, Сан-Доминго и Франкфурте, самолет с Тори и Расселом на борту приземлился в японском аэропорту Нарита, в Токио. Рассел не успел еще пройти таможенный контроль и иммиграционную службу, как сразу почувствовал себя так, словно он прилетел на другую планету. Впервые в жизни, непосредственно на себе, он испытал, как японцы умеют одновременно быть с человеком чрезвычайно вежливыми и держать его на приличной дистанции, не подпуская к себе. Любой иностранец, прибывший в Страну восходящего солнца, немедленно становился участником разыгрываемой по всей стране грандиозной пьесы театра кабуки. Абсолютно все казалось Расселу наигранным, ненастоящим: фальшивые, неискренние улыбки, заученные, автоматические Поклоны, непонятные взгляды; слово «да» следовало здесь понимать как слово «нет»; о какой-нибудь ерунде японцы говорили с серьезным видом, как будто обсуждали дело государственной важности; общие темы разбирали в мельчайших подробностях. Существует ли еще где-нибудь на Земле другая такая загадочная страна, как Япония, другая такая непонятная и непредсказуемая нация, как японцы? Даже китайцы казались ему по сравнению с японцами простенькими и безыскусными.
В аэропорту Тори и Рассел взяли такси и поехали в неизвестном направлении. Рассел был так занят своими мыслями о японских нравах, что не обратил на это внимания. Потом ему захотелось выяснить маршрут, и он спросил у Тори:
— Мы едем на свидание с Хитазурой?
— Нет. Нам следует сначала побольше узнать о гафние. Если его покупал у Эстило Хитазура, то это кардинально меняет все дело. Я должна быть во всеоружии во время встречи с Хитазурой, должна как следует подготовиться к нашему разговору. Нужно раздобыть необходимые сведения.
И впервые за все время Рассел не спорил с Тори и был этим чрезвычайно доволен.
* * *
— Этот Деке немного странный, — сказала Тори. Рассел недоуменно посмотрел на девушку:
— Почему? Что с ним происходит?
— Сам увидишь, пошли, — ответила она, увлекая Рассела вниз по ступенькам какого-то непривлекательного на вид заведения в районе Синдзюку. Солнце уже взошло, но, если вы находитесь в центре Токио, определить точно, наступил рассвет или нет, невозможно — вокруг сияет лишь отраженный множеством окон искусственный свет.
Рассел с любопытством рассматривал покрытые росписью стены, пока спускался по лестнице; со стен на него глядели удивительные драконы, полуобнаженные женщины, пауки, змеи, воины в национальных одеждах и сказочные демоны. Рисунки, выполненные тщательно и умело, были хорошо видны в ярком свете ламп дневного света.
В подвале здания оказалась большая комната, в которой находились двое: раздетый по пояс и лежавший на животе на низком топчане плотный мужчина и подросток, сидевший рядом с мужчиной и занятый тем, что наносил на спину мужчины татуировку. Он на секунду оторвался от работы, чтобы взглянуть на посетителей, и продолжил свои занятия. На голове у подростка красовалась прическа панка, руки его были измазаны чернилами; ноги были обуты в легкие сандалии, а наряд состоял из шорт и футболки с надписью: «Волейбольная команда университета Пепадайн».
— Тебе привет от Генерала Токио, — сказал, не поворачивая головы, юноша.
— Как жизнь, Деке?
— Ни к черту, — ответил юный татуировщик, обмакивая острую деревянную иглу в специальные чернила и вонзая ее в спину клиента. Ни дать ни взять — настоящий художник, трудящийся над очередным шедевром.
Тори подошла к парню.
— У меня для тебя есть задачка.
— Давай.
Тори достала пакет с темным шариком и показала его татуировщику. Деке кивнул, и она быстро опустила пакет в карман его шорт.
— Через час, — строго сказал юноша. — Мы только что открылись.
Деке работал в татуировочной мастерской с раннего утра до полудня. Ловко орудуя иглой и окуная ее поочередно в чернила разных цветов, юноша отвлекся еще на минуту, чтобы дать своим гостям совет:
— Идите погуляйте где-нибудь, коктейль выпейте или еще что, а то мои клиенты нервничают при виде иностранных физиономий.
Тори и Рассел вернулись в мастерскую спустя час, как им велели, но в комнате никого не было.
— Куда это делся наш панк с моим драгоценным шариком? — недовольно спросил Рассел у Тори.
— Лаборатория Деке расположена в задней части здания, он, наверное, там, — ответила она.
— Слишком юный возраст у твоего приятеля, несколько неподходящий для серьезных дел, — заметил Рассел. — Он же только из пеленок вылез, этот Деке.
Тори улыбнулась.
— Деке молод, это правда. Но ты не обращай внимания на его возраст. Он удивительно талантливый юноша. Вообще советую тебе поменьше думать о всяких предрассудках, здесь тебе не Америка, в Японии многое по-другому, не так, как у нас.
Вскоре появился Деке в толстых резиновых перчатках и фартуке, держа в руке большие щипцы, в которых был зажат шарик. На шее у Деке висела защитная маска. Он посмотрел на Тори:
— Ты по-прежнему играешь в волейбол? Сегодня вечером у нас игра.
— Извини, дорогой. На этот раз у меня совсем нет свободного времени. — Она кивнула в сторону щипцов. — Скажи лучше, где сделан наркотик, в котором был спрятан шарик.
— В Колумбии. Хороший кокаинчик. — Деке прищелкнул языком. — Вкусный...
— Это все?
— А что еще ты хочешь узнать?
Тори кинула быстрый взгляд на Рассела, потом сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181