ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
сила развращает и является источником загнивания; абсолютная сила развращает абсолютно. "Макура на хирума" – это абсолютная сила, и сама ее природа абсолютного развращения и загнивания выражается в безумии. К такому результату неизбежно приходит всякий, кто обладает даром "макура на хирума".
– Нет! Нет, нет и нет!
– Да! – решительно произнес Вулф, наклонившись над Минако. – И я считаю, что вы сами начинаете понимать эту неизбежность.
– Я никогда...
– Видите ли, Минако-сан, с тех пор как Чика начала разматывать причины непонятной вражды между двумя кланами в "Тошин Куро Косай", меня тоже стало кое-что тревожить. Я понимал, что в обществе есть хорошие люди и плохие, но кто есть кто, определить не мог. Была ли, скажем. Достопочтенная Мать безумной? Она казалась таковой, пока не рассказала мне подробно о вашем сумасшествии. Разумеется, она могла тут многое и приврать, но не приврала. Чика потом сама подтвердила мне ее слова там, в храме Запретных грез, когда я покончил с Достопочтенной Матерью.
Реальность все время меняется, подобно химере. Я никак не мог постичь причину, из-за которой враждовали эти два клана, пока не наткнулся на правду, которая показала мне, что добро и зло утратили свое значение. Все вы, члены "Тошин Куро Косай", медленно, но верно становились безумными. По сути дела, уважаемая Минако, вы ничем не отличаетесь от Достопочтенной Матери. Время покажет, что между вами разницы нет, а ваша исповедь только подтверждает это.
Вы обе утратили способность отличать добро от зла, порядок от хаоса. Вы установили собственные законы, которые никак не сочетаются с интересами и желаниями других людей. В вас воплощена искалеченная жизнь, которую нужно лечить и лечить. А единственной наградой за избранный вами путь может быть только ваша ликвидация...
– Чика... – жалобно простонала Минако. Так стонут обычно старухи, чуя приближение смерти.
Чика покачала головой, лицо ее не выражало ничего, но Вулф почувствовал, что ее сердце разрывается от отчаяния.
– Ты осудила себя своими же словами, – сказала Чика. – Ты научилась лгать с самого начала, как тебя позвали. Вулф говорил, что ты сама избрала свой путь и теперь поживаешь плоды этого. Ты оттолкнула от себя всех, кто, может, и любил тебя, и осталась одинокой со своим хваленым даром "макура на хирума", с которым прожила всю жизнь. Теперь ты уже стала сумасшедшей, сцепившись с Достопочтенной Матерью в безумной схватке за верховенство. А что же ты стала бы делать, победив ее? Можешь мне сказать? Нет, не можешь. По-моему, целью всех манипуляций, террора и убийств было уничтожение друг друга, захват власти ради самой власти.
Она взглянула в глаза Минако, сверкающие, как у загнанного зверя, и сказала напоследок:
– Если я смогу как-то посочувствовать тебе, то это будет, видимо, только жалость. А пока же я не испытываю к тебе, мама, никаких чувств.
Минако негромко застонала и упала на тонкий матрас, где лежала Чика, которую вызвал Вулф, чтобы она все увидела своими глазами. Вулф повернул Чику – она сама не двигалась и застыла, словно каменная, лицо ее побледнело и даже приняло голубоватый оттенок.
– Она едва жива, – заметил Вулф. – Что-то угнетало ее много-много лет, а теперь это исчезло.
Всю свою жизнь Минако посвятила интригам и заговорам, призывая своих послушных воинов присоединиться к священной войне против Достопочтенной Матери. Л во имя чего? Ради призрачного будущего, которое, по ее глубокому убеждению, она создаст с той же легкостью, с какой архитектор строит здания?
– Мне кажется, – сказала Чика, глядя вниз на зарывшуюся в одеяло Минако, – мать всегда сталкивалась с неразрешимой задачей, потому что ошибочно считала себя самим Господом Богом.
* * *
Позднее, когда прохладный день ранней весны был уже на исходе, Вулф вместе с Чикой прогуливался по саду вокруг дома Минако. После долгой зимней спячки на кленах и криптомериях набухали почки и проклевывались, словно цыплята, нежные листочки. Высокие темно-зеленые деревья качались и шелестели на ветру, а воздух благоухал запахом свежей глинистой земли. Но высоко вверху повисла грязная пелена, густая, словно желе. При виде ее невольно приходила мысль, что никогда больше не удастся разглядеть просторы до самого горизонта.
Вулфу нравилось прогуливаться с Чикой, он с удовлетворением воспринял весть о том, кто ее отец и сколько ей лет, обрадовавшись, что она не старуха, как остальные известные ему женщины с даром "макура на хирума".
– Расскажи мне, пожалуйста, что произошло у тебя с Нишицу?
– Я рассказывала тебе уже дважды, – ответила Чика и одарила его кроткой улыбкой – единственное, что она могла сделать в данный момент.
– А я хочу послушать еще раз, – настаивал Вулф.
А произошло вот что. Чика быстро сообразила, что сила ее "макура на хирума" слабее, чем у Нишицу, поэтому она прибегла к хитрости. Притворившись, будто с ней случился обморок, она упала ему на руки, застигнув его врасплох, и он опять вытащил ее в коридор, а пока тащил, ее короткая юбка задралась, обнажив бедра.
Поведение мужчин в таких случаях легко предугадать. Нишицу, конечно же, остановился, чтобы поглазеть на ее тело, и тут же все его поведение разом переменилось. Она почувствовала, что его воля ослабела, и мгновенно нанесла сильный удар черным лучом своего биополя.
Нишицу тяжело рухнул на пол, и теперь уже для нее не составляло труда справиться с ним. Наконец, почувствовав смерть Достопочтенной Матери, Чика пробралась в самое логово – комнату пяти призраков. Там она нашла Вулфа и обняла его с такой искренней страстью, о которой раньше только мечтала, а завладев им, заплакала не только от счастья, что он жив и невредим, но и от отчаяния перед неминуемым надвигающимся ближайшим будущим, которое сразу же после смерти Достопочтенной Матери повисло в комнате, подобно зловещему призраку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
– Нет! Нет, нет и нет!
– Да! – решительно произнес Вулф, наклонившись над Минако. – И я считаю, что вы сами начинаете понимать эту неизбежность.
– Я никогда...
– Видите ли, Минако-сан, с тех пор как Чика начала разматывать причины непонятной вражды между двумя кланами в "Тошин Куро Косай", меня тоже стало кое-что тревожить. Я понимал, что в обществе есть хорошие люди и плохие, но кто есть кто, определить не мог. Была ли, скажем. Достопочтенная Мать безумной? Она казалась таковой, пока не рассказала мне подробно о вашем сумасшествии. Разумеется, она могла тут многое и приврать, но не приврала. Чика потом сама подтвердила мне ее слова там, в храме Запретных грез, когда я покончил с Достопочтенной Матерью.
Реальность все время меняется, подобно химере. Я никак не мог постичь причину, из-за которой враждовали эти два клана, пока не наткнулся на правду, которая показала мне, что добро и зло утратили свое значение. Все вы, члены "Тошин Куро Косай", медленно, но верно становились безумными. По сути дела, уважаемая Минако, вы ничем не отличаетесь от Достопочтенной Матери. Время покажет, что между вами разницы нет, а ваша исповедь только подтверждает это.
Вы обе утратили способность отличать добро от зла, порядок от хаоса. Вы установили собственные законы, которые никак не сочетаются с интересами и желаниями других людей. В вас воплощена искалеченная жизнь, которую нужно лечить и лечить. А единственной наградой за избранный вами путь может быть только ваша ликвидация...
– Чика... – жалобно простонала Минако. Так стонут обычно старухи, чуя приближение смерти.
Чика покачала головой, лицо ее не выражало ничего, но Вулф почувствовал, что ее сердце разрывается от отчаяния.
– Ты осудила себя своими же словами, – сказала Чика. – Ты научилась лгать с самого начала, как тебя позвали. Вулф говорил, что ты сама избрала свой путь и теперь поживаешь плоды этого. Ты оттолкнула от себя всех, кто, может, и любил тебя, и осталась одинокой со своим хваленым даром "макура на хирума", с которым прожила всю жизнь. Теперь ты уже стала сумасшедшей, сцепившись с Достопочтенной Матерью в безумной схватке за верховенство. А что же ты стала бы делать, победив ее? Можешь мне сказать? Нет, не можешь. По-моему, целью всех манипуляций, террора и убийств было уничтожение друг друга, захват власти ради самой власти.
Она взглянула в глаза Минако, сверкающие, как у загнанного зверя, и сказала напоследок:
– Если я смогу как-то посочувствовать тебе, то это будет, видимо, только жалость. А пока же я не испытываю к тебе, мама, никаких чувств.
Минако негромко застонала и упала на тонкий матрас, где лежала Чика, которую вызвал Вулф, чтобы она все увидела своими глазами. Вулф повернул Чику – она сама не двигалась и застыла, словно каменная, лицо ее побледнело и даже приняло голубоватый оттенок.
– Она едва жива, – заметил Вулф. – Что-то угнетало ее много-много лет, а теперь это исчезло.
Всю свою жизнь Минако посвятила интригам и заговорам, призывая своих послушных воинов присоединиться к священной войне против Достопочтенной Матери. Л во имя чего? Ради призрачного будущего, которое, по ее глубокому убеждению, она создаст с той же легкостью, с какой архитектор строит здания?
– Мне кажется, – сказала Чика, глядя вниз на зарывшуюся в одеяло Минако, – мать всегда сталкивалась с неразрешимой задачей, потому что ошибочно считала себя самим Господом Богом.
* * *
Позднее, когда прохладный день ранней весны был уже на исходе, Вулф вместе с Чикой прогуливался по саду вокруг дома Минако. После долгой зимней спячки на кленах и криптомериях набухали почки и проклевывались, словно цыплята, нежные листочки. Высокие темно-зеленые деревья качались и шелестели на ветру, а воздух благоухал запахом свежей глинистой земли. Но высоко вверху повисла грязная пелена, густая, словно желе. При виде ее невольно приходила мысль, что никогда больше не удастся разглядеть просторы до самого горизонта.
Вулфу нравилось прогуливаться с Чикой, он с удовлетворением воспринял весть о том, кто ее отец и сколько ей лет, обрадовавшись, что она не старуха, как остальные известные ему женщины с даром "макура на хирума".
– Расскажи мне, пожалуйста, что произошло у тебя с Нишицу?
– Я рассказывала тебе уже дважды, – ответила Чика и одарила его кроткой улыбкой – единственное, что она могла сделать в данный момент.
– А я хочу послушать еще раз, – настаивал Вулф.
А произошло вот что. Чика быстро сообразила, что сила ее "макура на хирума" слабее, чем у Нишицу, поэтому она прибегла к хитрости. Притворившись, будто с ней случился обморок, она упала ему на руки, застигнув его врасплох, и он опять вытащил ее в коридор, а пока тащил, ее короткая юбка задралась, обнажив бедра.
Поведение мужчин в таких случаях легко предугадать. Нишицу, конечно же, остановился, чтобы поглазеть на ее тело, и тут же все его поведение разом переменилось. Она почувствовала, что его воля ослабела, и мгновенно нанесла сильный удар черным лучом своего биополя.
Нишицу тяжело рухнул на пол, и теперь уже для нее не составляло труда справиться с ним. Наконец, почувствовав смерть Достопочтенной Матери, Чика пробралась в самое логово – комнату пяти призраков. Там она нашла Вулфа и обняла его с такой искренней страстью, о которой раньше только мечтала, а завладев им, заплакала не только от счастья, что он жив и невредим, но и от отчаяния перед неминуемым надвигающимся ближайшим будущим, которое сразу же после смерти Достопочтенной Матери повисло в комнате, подобно зловещему призраку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219