Они тщательно обтерли его, и он набросил поданный ими халат, сотканный из разноцветных нитей настолько искусно, что он даже не мог определить, где заканчивается один и начинается другой цвет.
Они провели его по дому с простой незатейливой обстановкой: татами на деревянном полу и небольшие лакированные столики. На стенах висели гравюры, изображавшие путников на дороге. Он заметил, что дорог было только две, и они постоянно повторялись на рисунках. Одна – высоко в горах, вторая – вьющаяся вдоль морского берега.
Они прошли в заднюю часть дома, туда, где летели искры и воздух был плотным от жара. Здесь женщины оставили его, и он, уже в одиночестве, принялся неспешно спускаться по ступеням. Над ним возвышалась труба из зеленого кирпича.
Двигались мехи.
Молот бил по наковальне, и розово-желтые искры, словно огни фейерверка, уносились в воздух.
У горна работал обнаженный по пояс человек в черных шелковых штанах. Длинные иссиня-черные волосы струились у него по спине непослушной гривой. Широкие плечи, узкая талия, на бедре – меч в ножнах…
Кузнец повернулся к нему, и оказалось, что это женщина. Обнаженные груди лоснились от пота. Взгляд темных глаз был бесхитростным и открытым. На широких губах заиграла улыбка. Она подняла над головой громадный раскаленный молот.
– Почти готово.
Мелодичный и звучный голос.
Он вздрогнул. На мгновение ему показалось, что он узнает ее…
– Ты пришел как раз вовремя. – Она показала на грубый деревянный стол справа. – Короткий уже готов.
Он подошел к столу, взял спрятанный в ножны меч и медленно обнажил его. Длинный, слегка изогнутый клинок отразил свет кузнечного горла, блеснул ослепительной вспышкой в раскаленном воздухе.
Застегнув пояс с ножнами у себя на бедрах, он расставил ноги и сделал несколько пробных стремительных выпадов в воздух. Оставшись довольным как весом, так и балансировкой оружия, он убрал меч в ножны.
Он собирался уже отойти от стола, но тут его взгляд случайно упал на какой-то странный предмет, и он с любопытством протянул руку. Это была перчатка из шкуры Маккона, на вид – пара той, которую он носил на левой руке.
– Надевай, не стесняйся, – сказала женщина-кузнец. – Ведь он оставил ее для тебя.
Они долго смотрели друг на друга.
– Знаешь, – проговорила она, – ты совсем не такой, каким я тебя представляла. Как будто незавершенный…
Она пожала плечами.
– А ты… – он натянул вторую перчатку и подошел к ней вплотную, – …мне кажется, я тебя знаю, но я…
– Вот, посмотри сюда.
Он встал у нее за спиной и принялся наблюдать за ее работой, потому что она попросила его об этом. Она взяла в руки меч, примерно на треть длиннее того, который уже был у него и который она назвала «коротким». В середине клинка металл отливал сине-зеленым, но вдоль заточенных кромок он был бледно-зеленым. Гарда была изготовлена из цельного куска резной ляпис-лазури, усиленной металлом, а рукоять – из черного металла, отделанного полированным нефритом цвета морской волны.
Она окунула клинок в бочку с водой. С шипением повалил густой пар. Перед тем, как вернуть меч на наковальню, женщина тщательно обтерла его куском замши. Из лакированного железного ящичка возле горна она извлекла какой-то инструмент, похожий на нож, и поскребла обе кромки по всей длине клинка. Потом достала длинный напильник и подточила края. Оставшись довольной работой, она понесла меч к деревянной раме, посередине которой был укреплен блестящий камень. Его выщербинки искрились на свету. Она нажала ногой на педаль, и камень быстро закрутился. Она осторожно поднесла клинок к вращающейся поверхности.
Искры разлетались горячим снегом.
Раз, другой, третий.
У него закружилась голова, и он отвернулся, подняв глаза к снежной вершине Фудзивары. Ветер разогнал тучи, и на небе опять показалась мерцающая россыпь бело-голубых звезд, до жути отчетливых и как будто живых в разреженном горном воздухе. Возможно, своим непрестанным мерцанием они передавали ему какое-то тайное послание. Но теперь он уже был уверен, что они не подскажут ему ответ, поскольку, пока в мире правит человек, загадки и тайны останутся все равно.
Через какое-то время женщина-кузнец закончила полировать края клинка на смоченном маслом камне, опять уложила меч на наковальню и аккуратно протерла его по всей длине.
Низко склонившись, она выгравировала на его поверхности свое имя, после чего отполировала его еще раз – уже последний.
Потом она повернулась и подала ему меч.
Приняв оружие, которое лежало в его руке как влитое, он поднял клинок перед собой и взглянул на свое отражение в зеркальной поверхности. Он смотрел на себя как бы в первый раз, но это и был первый раз.
Теперь глаза у него были бледно-зелеными, с золотистыми пятнышками, окаймляющими большие зрачки. Продолговатые, миндалевидной формы. Высокий прямой лоб. Шелковистые черные волосы, свободно ниспадающие на плечи. Смуглая кожа. Высокие и массивные скулы. Но черты как будто расплывались, не позволяя себя разглядеть, он понял только одно – что-то странное было в его лице, что-то неуловимое… Он резко отвернулся и встретился взглядом с темными, точно маслины, глазами женщины.
Она смотрела на него безмятежно, но, проникнув в глубину этих глаз, он обнаружил там свирепую силу, сдерживаемую до поры, и узнал эту темную, лихорадочную мощь.
Отмщение.
А что еще их объединяет?
– Кто ты? – спросил он.
– Ты доволен своим новым оружием?
– Да, очень.
– Хорошо, – она рассмеялась. Ее груди дразняще заколыхались.
Не сказав больше ни слова, она повела его в дом. Женщины в халатах сняли с нее штаны, и только сейчас он заметил, что они удерживались на талии овальной лазуритовой булавкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92