Ц Проходите. Садитесь, пожалуйста. Хотите чаю с мятой? Ц Старик указал н
а столик с чайными принадлежностями. Лика кивнула.
Ц Это марокканский мятный чай, Ц объяснил старик, подавая ей чашку с пл
авающими в ней веточками мяты. Ц Попробуйте, это вкусно и хорошо утоляет
жажду.
Они проговорили около часа, в течение которого Макс обстоятельно расспр
осил Лику о ее жизни и планах, о том, что она умеет делать, и как быстро она с
может научиться делать то, чего еще не умеет. Потом, так же обстоятельно, о
н объяснил свои требования. Они оказались вполне приемлемыми. Жить в его
квартире Ц на втором этаже имелась гостевая спальня Ц и, как правило, в н
ей ночевать; ездить за покупками на старом «вольво» хозяина Ц «Я напишу
вам доверенность» Ц и иногда отвозить его туда-сюда; готовить и следить
за чистотой.
Ц Два раза в неделю приходит уборщица, Ц сказал он, Ц но за ней надо сле
дить. Нет, не так. Присматривать? Так верно?
Условия, предложенные стариком, на этом фоне выглядели просто сказочным
и. Тысяча долларов в месяц, стол и кров, и учись себе в свободное время чему
хочешь и сколько хочешь.
Ц Мы можем говорить на иврите или по-английски, Ц сказал Макс. Ц У вас б
удет хорошая практика. Да.
Через три дня она переехала к старику.
Старик оказался чудным, даже лучше, чем расписывала подруга-ватичка и че
м увиделось самой Лике в их первую встречу. Он был спокойный, выдержанный
и вежливый и никогда не повышал голос. Очень воспитанный человек. Типичн
ый немец Ц еке, как называют таких в Израиле, Ц он был педантичен и крайн
е дисциплинирован, но при этом не требовал того же от Лики, предоставляя е
й право оставаться самой собой. Он только просил не мешать и ему оставать
ся тем, что он есть.
Ц Все мы есть только то, что мы есть, Ц говорил Макс.
Он был стар, конечно, но не капризничал, как другие старики, и обладал ясны
м и трезвым умом, сохранившим, несмотря на возраст, остроту и гибкость. А е
ще у него была феноменальная память, что было уже и вовсе ненормально. В об
щем, если не считать вполне естественной физической немощи, Макс оставал
ся нормальным дееспособным мужчиной преклонных лет. И по отношению к Лик
е он вел себя безукоризненно, как истинный джентльмен.
Он просыпался рано, около шести, но Лика могла вставать позже. Ее жизнь кон
ечно же была привязана к распорядку дня Макса, но не жестко. Присутствова
ла значительная степень свободы, и Лика хорошо это понимала и ценила. Обя
занности ее тоже не были ни тяжелыми, ни слишком обременительными или, не
дай бог, унизительными. Старик оказался вполне самостоятельным. Ну почти
. Он одевался сам и ел тоже сам, сам брился, если, конечно, не ехал к парикмах
еру Ц дважды в неделю, через весь город, Ц и сам умывался. Не мог он сам то
лько мыться, но Лика ведь была врачом, и вынести вид голого старика ей было
вполне по силам. Но главное, что уже с первого дня жизни в доме Макса Лика п
очувствовала Ц а Макс как, оказалось, виртуозно умел дать почувствовать
такие вещи, Ц она здесь не прислуга и не сиделка при старике, а, если угодн
о, компаньонка, как это называлось в старые времена. Звучит литературно, к
онечно, но по существу верно.
Ц Называй меня на «ты», Ц сказал Макс на третий день их знакомства. Ц Та
к будет проще. И знаешь что? Поедем-ка мы с тобой в ресторан. Поужинаем, посл
ушаем музыку. Как ты относишься к французской кухне? Ну вот и славно. Тут н
а Адаре Ц это в Нижнем городе Ц есть чудный французский ресторанчик. На
зывается без затей «Вуаля».
И они поехали в «Вуаля».
Он вообще был изрядный сибарит, этот Макс. Отправляя ее в первый раз за пок
упками, он долго и тщательно объяснял, где и что нужно покупать. В особенно
сти это касалось сыра и вина. «Передай Шаулю, что я просил бри, и понюхай, по
жалуйста, когда будешь брать. У бри должен быть аромат лесных орехов. Чуть
. Понимаешь? Теперь вино. Вот попроси у него это», и он записывал на бумажке:
«Bourgogne Pinot noir A. Parent, 1999». Он позволял себе немного выпивать. Много он просто не мог, но
занятие это, как поняла Лика, любил и знал в нем толк. Обычно дело ограничи
валось бокалом красного вина за обедом, но пару раз в неделю он устраивал
себе «маленький праздник».
Ц Ты любишь кофе, Лика?
Ц Люблю.
Ц Тогда давай выпьем по чашечке кофе.
Ц А разве вам…
Ц Лика!
Ц Извини. Разве тебе можно пить кофе?
Ц Нельзя.
Ц Но…
Ц Но очень хочется. Давай сделаем «маленький праздник». Какое сегодня ч
исло?
Ц Пятое.
Ц Хм, пятое сентября… пятое… нет, это было шестого… Мы взяли наконец этот
чертов Бельчите, но пятого меня могли запросто убить, но не убили, а свалк
а была страшная… За это можно выпить не только кофе.
Ц А где это, Бельчите? Ц спросила Лика, направляясь варить кофе, Ц было
ясно, что от своей затеи старик не откажется.
Ц В Испании, Ц ответил Макс и пояснил: Ц Это была ключевая позиция мяте
жников. Весь Восточный фронт следил тогда за Сарагосской операцией.
Ц Ты что, был в Испании?
Ц Много раз, Ц улыбнулся Макс. Ц Но я понял тебя. Ты спрашиваешь о Гражд
анской войне. Был, конечно. Два ранения и контузия и окончательная потеря
иллюзий. Знаешь, место, где ты распрощался со своими любимыми иллюзиями, э
то как место, где девушка лишилась девственности. Вряд ли забудешь.
Ц И какую же девственность потерял в Испании ты? Ц Лика уже засыпала в д
жезву мелко помолотый кофе, залила водой и хотела поставить на огонь, но М
акс остановил ее:
Ц Положи немного кардамона, чуть-чуть, и сахар, да, две ложки достаточно. Д
евственность?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28