Это означало, что в такие моменты отключались и чувствительные сенсоры корабля. Очевидно, мусфии не были уверены, что их сенсоры в состоянии надежно различать, где друг, а где враг.
Стрелки с «сорокопутом» подобрались поближе к кораблю и дождались там наступления сумерек. Слетелись «бабочки», грузовой люк открылся. Последовал выстрел, «сорокопут» угодил точно в люк и взорвался. Огромный корабль содрогнулся, из него повалил дым. Но этим все и ограничилось. «Бабочек» впустили внутрь через вспомогательный грузовой люк, и на этот раз на корабле не стали отключать радар.
Ночью ремонтники поставили большую, безобразную заплату на месте образовавшейся в корпусе почерневшей дыры. И все пошло своим чередом.
Спустя день вроде бы ни с того ни с сего корабль Кеффы взлетел и во всех направлениях изрыгнул целый град дальнобойных ракет. Они угодили в деревья, валуны или просто в землю, где ничего и никого не было. Ни один солдат не пострадал.
– Что это? Системный сбой? Паника? Им что-то почудилось? Я что-то совсем запутался, – сказал Фрауде.
– Слишком мало данных, чтобы делать выводы, – отозвалась Хейзер.
Почва вокруг корабля оказалась загрязнена, и у Гарвина возникла мысль, что Кеффа хотел окружить корабль радиоактивным рвом.
Спустя два дня корабль неуклюже взлетел, приземлился на расстоянии трех километров от прежней стоянки, и охота воинов на людей продолжилась.
Этот инцидент так и остался загадкой.
Внезапно Хейзер и Фрауде исчезли на целый день и вернулись обратно вместе с группой, которая вела наблюдение за кораблем.
– Вы имеете хоть какое-то представление о военной дисциплине? – обрушился на ученых Гарвин. – Вам не приходило в голову, что мы беспокоимся?
– Мы ушли, не спросив у вас разрешения, – ответила Хейзер, – поскольку знали, что вы его не дадите.
– Только не наказывайте солдат, – добавил Фрауде. – Мы сказали им, что действуем по приказу.
– Вообще-то я думаю, что вы нас простите, – продолжала Хейзер. – Похоже, мы нашли способ избавиться от этих мусфиев. Единственный его недостаток состоит в том, что в результате мы наверняка застрянем на этой планете.
– Вообще-то мы искали способ захватить корабль, – пояснил Фрауде. – Но, к несчастью…
Черт, подумал Иоситаро, и почему все хорошие идеи приходят только в умные головы этой парочки? Судя по выражению лица Гарвина, у него мелькнула та же мысль. Однако стоило им выслушать, как именно ученые проводили свои «исследования», и оба побелели как мел.
– Не найдете вы таких сумасшедших, – изумленно пробормотал Ньянгу.
– А мы думаем, что найдем.
– Ну да, двое у нас уже есть, – сострил Ньянгу. – Еще дюжину таких же сдвинутых, и дело в шляпе.
– Дюжину сумасшедших и двух лучших альпинистов РР, – угрюмо добавил Гарвин.
– И это не проблема! – видимо, заражаясь многообещающей идеей, воскликнул Иоситаро. – Я и Моника.
Гарвин кивнул.
– Чего не сделаешь от страха застрять тут неизвестно насколько, – пробормотал он.
– А ты полагаешь, лучше торчать тут, обгладывая деревья и дожидаясь, пока к мусфиям прибудет подкрепление?
Получив добро, Фрауде и Хейзер занялись основательными исследованиями. После двух дней наблюдений они пришли к выводу, что мусфии, как и все другие солдаты, имеют несчастливую склонность быстро создавать устойчивые привычки.
На рассвете и в сумерках – традиционное время для нападения – они занимали оборонительную позицию в окружающей корабль траншее, вырытой довольно небрежно не глубже чем по колено. Отдежурив, солдаты возвращались на корабль, чтобы получить задание на дальнейшее. Если «летучка» происходила утром, они отправлялись на поиски людей, а если вечером, то оставались на корабле. Спустя несколько минут включались прожектора, радары и устройства инфракрасного видения. Так продолжалось до рассвета.
Однажды какое-то создание во время вечерней «летучки» спряталось около опор корабля, а потом, когда солдаты ушли, проскользнуло к ближайшим деревьям. Точнее, попыталось проскользнуть – чуткие приборы тут же засекли его, и моментально последовал ракетный удар.
– Мне казалось, что корабль, построенный для сражений на поверхности планеты, не должен иметь такой ужасающий пробел в организации своей защиты, – пустился в рассуждения Фрауде. – Это лишний раз подтверждает – берясь за дело, используй соответствующий инструмент. В данном случае применение этого космического чудовища может представлять опасность для его экипажа.
Иоситаро подумал, что применение этого космического чудовища представляет опасность не только для экипажа, но счел за лучшее промолчать.
В развитие своей теории Хейзер и Фрауде провели эксперимент. Следующей ночью, когда воинов отозвали в корабль, ученые прокрались к одной из его опор и обследовали корабль. Этот корабль не предназначался для полетов в атмосфере, поэтому его форма выглядела обтекаемой только со значительного расстояния. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что его корпус утыкан множеством выступающих механизмов – радаров, сенсоров и прочего в том же духе.
Закончив осмотр, ученые дождались рассвета и проскользнули обратно тем же путем, каким пришли. И отправились докладывать о своих наблюдениях Гарвину.
– Это сработает? – спросила Язифь, стоя рядом с Бегущим Медведем и провожая взглядом отряд, исчезающий среди деревьев.
– Может быть.
– А если нет? – Бегущий Медведь пожал плечами. – Как думаешь, друг Аликхана когда-нибудь объявится?
Больше всего Бегущему Медведю хотелось рявкнуть: «Черт, откуда мне знать?» Но он сдержался и сказал:
– У нас, индейцев, есть такая поговорка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111