– Дарод просто обалдеет.
– Э, нет. Я хочу, чтобы ты взял с собой Кекри Катун.
– Почему?
– Мы однажды уже трясли ее, – пояснил Ньянгу, – и хрен чего нашли. Я хочу проделать это снова. При этом хорошо бы удалить ее из поля зрения достаточно надолго, чтобы мы могли поработать тщательно.
– Ты не делаешь мою жизнь легче, – заметил Гарвин.
– Если это правда, – парировал Иоситаро, – то почему ты улыбаешься? Это мазохизм?
– Полагаю, дело именно в этом.
– Я больше не выйду на эту дурацкую планету без телохранителя, – прорычала Моника Лир. – Двух телохранителей. Обязательно мужиков, могучих и волосатых.
– Почему? – поинтересовалась Дарод. – Что случилось?
– Я приняла приглашение на интервью от этой журналистки, или, по крайней мере, я думала, что она журналистка. Оказалось, что она – одна из тех, кто написал этот чертов идиотский стишок про меня.
Дарод ойкнула.
– Да, – продолжала Моника. – Ее имя – Лан Делл. Одета была в кожаный пиджак и курила эту большую трубку. Причем табак, или что там у нее было, провонял весь флаер. Она сказала, что ей удобнее в клубе, нежели в офисе, и таким образом мы оказались в этом баре. Забитом одними бабами. И эта кобыла заявила, что они – мой фан-клуб. Фан-клуб, во имя хрена Локи! И вот, вместо интервью мне всучают микрофон и принимаются забрасывать вопросами. А вопросы становятся все более личными. И эта Делл начинает под столом гладить меня по коленке.
– Чем ты так расстроена? – удивилась Дарод. – Не в первый же раз к такой красотке, как ты, пристает другая женщина.
Моника выглядела растерянной.
– Да, конечно, ты права. Черт, я даже припоминаю пару офицеров-женщин в Корпусе, которых волновало, что я сплю одна. И я, безусловно, знаю, как обращаться с мужчинами. Сложно сказать. Это не может быть просто потому, что мы оказались в незнакомом месте… Я выросла в дороге.
Лир ненадолго задумалась.
– Может быть… – проговорила она медленно. – Может, это потому, что с этой Делл я чувствовала себя как в зоопарке. Или в цирке.
– Так ты там и есть.
– Дырка дырке рознь! Не тот тип цирка. Мне показалось, будто все от меня ждали, чтобы я развлекала их. И уступи я этой Лан Делл, это оказалось бы чем-то вроде победы для них. Не знаю. – Лир снова погрузилась в молчание.
В тот вечер цирк был полупустой. Ньянгу сделал несколько звонков и выяснил, что в городе беспорядки и транспорт не работает.
– Помнишь, – спросил он Гарвина, – когда мы проходили комиссию, еще рекрутами, на Центруме тоже были беспорядки?
– Лучше не напоминай.
На следующий день Фрауде явился к Гарвину с кипой распечаток.
– Как долго, – поинтересовался он, – мы собираемся пробыть здесь?
– Недолго, – ответил Гарвин. – Сегодня у меня назначена встреча, и, надеюсь, мне удастся найти способ начать снабжать вас данными по Центруму, за которыми мы сюда и прилетели.
– Хорошо, – кивнул Фрауде. – Этот мир не из здоровых, и я бы убрался отсюда как только, так сразу. Я тут порылся в книгах – все очень плохо. Обычно мы принимаем местную валюту, как делали это на Тиборге, и переводим ее в кредиты Конфедерации. Если это не получается, мы принимаем межзвездные кредитные переводы, так?
– Конечно.
– У бухгалтеров образовалась пачка местных денег, и они отправились ее менять. У них ничего не вышло, – сказал Фрауде. – Похоже, у них вообще нет кредитов. Или то, что у них есть, выведено из обращения. – Кем?
– Кто говорит – правительством, кто – что этой большой промышленной фирмой под управлением семейства Берта.
– С которой я сегодня встречаюсь.
– Может, тогда вам стоит попытаться найти ключик к их закромам.
– Делать деньги не входит в наши задачи, – возразил Гарвин.
– Это я понимаю. Но, – упрямо продолжал доктор, – я также понимаю, что вскоре мы станем гастролировать в милых, стабильных мирах. Хотите еще статистику? Я тут проделал маленькое исследование. Планетарная безработица порядка тридцати пяти процентов. Множество людей плюнули на поиски работы и существуют на пособие. Правительство, похоже, не располагает планом обуздания процесса или каким-либо иным, кроме как держать пальцы скрещенными и надеяться, что однажды, когда-нибудь, Конфедерация появится вновь, купит все эти корабли, и, гип-гип-ура, снова будут розовые облака и счастье. Нехорошо, – подытожил Фрауде. – Как я уже сказал, давайте покончим с делами здесь и отправимся своей дорогой.
Гарвин смотрел в окно лимузина, пока тот перебирался через гору. Внизу раскинулась широкая долина с большим городом посередине и растянувшимися по реке заводами.
Он вспомнил стихотворение, которое цитировал Ньянгу, подлетая к планете, и пробормотал:
– Похоже, снаружи и вправду холодно.
– Но здесь внутри славно и тепло. – Кекри Катун была совершенно неотразима в сером дорожном костюме и полусапожках, хотя Гарвин подумал – только ради приличия, – что неплохо бы ей застегнуть пару пуговок на блузке.
– Приземляемся через пять минут, сэр, – раздался из интеркома голос пилота.
– Вопрос, – произнес Гарвин в микрофон. – Все эти заводы являются частью владений Берта?
– Эта долина, включая данный город и еще четыре ниже по реке, которых не видно в мареве, – ответил пилот, – являются частью семейных владений.
– Хорошо, наверное, быть таким богатым, – сказала Кекри. – Мне всегда хотелось быть богатой. Тогда не о чем беспокоиться, правда?
– Не знаю, – откликнулся Гарвин. – Мне лишь известно, что, независимо от того, богат ты или беден, деньги всегда иметь хорошо.
Янсма тщательно проверил свой внешний вид. Он решил, что леди Берта, ежели она и впрямь такая зараза, как говорят, вряд ли одобрит его белый костюм инспектора манежа, и остановился на консервативном темно-синем пиджаке, белой рубашке и темно-коричневых брюках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97