И теперь, сидя в кабинете, я вспомнил о тех богатствах, которые я и Серый Плащ обнаружили в Далеких Королевствах, и о тех чудесных предметах, которые я привез с собой из некогда мифической страны. Но самым главным чудом была Омери – придворная флейтистка самого короля Домаса. Именно она исцеляла меня и наполняла дни мои смыслом.
Я знаю край, где считается не только приемлемым, но и достойным восхищения умение добровольно уйти с Черным Искателем. Есть жрецы, получающие почетные доходы от вспомоществования в таком деле. Они потчуют своих клиентов эликсиром, вызывающим самые радостные воспоминания. Они погружают человека в теплую ароматную жидкость и насылают заклинание, превращающее боль в наслаждение. И скорбящий – тот, кто твердо верит, что ему осталось только одно – сложить груз жизни и захлопнуть за собой дверь, – берет освященный нож, призывает смерть и вскрывает себе вены.
Я размышлял над подобным исходом, когда ко мне вошел Квотерволз. Представляю, какое жалкое и печальное зрелище я являл собой. Он даже застонал, словно говоря: «Ну вот, мой господин, опять!»
Квотерволз возглавлял мою домашнюю охрану – высокий, могучий мужчина, пышущий здоровьем. Бывший пограничный стражник, рекрутированный из одного кочевого племени, признающего власть Ориссы, он оказался толковым солдатом и дослужился до лейтенанта. Но домашние неприятности, а именно, долг совершить кровную месть, вынудили его дезертировать. К сожалению, когда его дела уладились и с врагами было покончено, он был арестован за измену присяге.
Квотерволз находился в тюрьме, когда его дело попало мне на глаза. Я спас его от уготованной ему участи, о чем потом изредка сожалел, и он оказался у меня на службе в качестве главы охраны. С работой он справлялся хорошо, и сожалел я лишь о том, что порою он обращался со мной не как с мужчиной, а как с глупым и слабым стариком.
Когда Квотерволз увидел меня, лицо его помрачнело, брови нахмурились, а приветливая улыбка исчезла.
– Вы не одеты, мой господин, – укоризненно сказал он. – А нам надо поторопиться, чтобы не опоздать на церемонию.
– Я не еду, – сказал я. – Пошли мои извинения и скажи, что я заболел.
Я изо всех сил старался выглядеть больным, потрогал лоб – нет ли жара – и тут же вздохнул, словно подтвердились мои наихудшие опасения.
– А на мой взгляд, вы здоровы, – сказал он. Затем посмотрел на бокал бренди и на полупустой графин. – Снова жалели себя, мой господин, не так ли? Одному Тедейту ведомо, на что вам жаловаться. Ведь вы богаче, чем допустимо любому человеку. К тому же глава самой грандиозной торговой империи в истории Ориссы. Любимы и почитаемы всеми. Или почти всеми. Потому что есть кое-кто, считающий вас обычным смертным.
– Ты имеешь в виду себя? – сказал я.
– Да, мой господин, – ответил он. – Кто же еще позаботится о таком капризном старикашке и отведет от него руку наемного убийцы, который бы всех нас избавил от хлопот?
– Ну не наглей, – огрызнулся я. – Мне лучше знать, болен я или нет.
– Мой господин, – сказал он, – если вам нужна вежливая ложь, то не стоило нанимать главой вашей охраны человека, подобного мне.
Несмотря на мрачное настроение, я с трудом подавил улыбку. Соплеменники Квотерволза, мужественные и честные люди, отличались еще тем, что всегда говорили одну неприкрытую правду. Ничто не могло заставить их солгать, даже требования приличий, принятых в ориссианском обществе.
– Ваша единственная болезнь, мой господин, – продолжил он, – заключается в большом количестве скопившегося внутри уныния. Вам нужен свежий ветер, солнечный свет и хорошая компания. Так что шевелите конечностями, господин Антеро, потому что именно это вас и ожидает.
– Ты не только искусный фехтовальщик, ты еще умелый, но, к сожалению, назойливый лекарь, – сказал я. – Проклятие, я хочу остаться в одиночестве! Я стар. Я имею право.
– Прошу прощения, мой господин, – отозвался Квотерволз, – но у меня есть бабушка, которая на двадцать лет старше вас. Так вот она встает в четыре часа утра до сих пор, чтобы подоить козочек и отправить их пастись. И нечего из себя изображать хиляка, хотя вы и можете в него превратиться, если будете вести себя подобным образом.
Я еще сердился, в глубине души продолжая цепляться за скорбь. Но Квотерволз пошел до конца, изгоняя мое дурное настроение.
– Вам предстоит присутствовать при спуске корабля на воду, – продолжал он. – Ваша семья и работники давно готовились к этой церемонии. И вы обещали не только присутствовать, но и благословить судно.
– А я передумал.
Квотерволз скривился.
– Это не только невежливо, но и считается дурной приметой, мой господин. А если с кораблем что-нибудь впоследствии случится? Пираты нападут или потонет в шторм? Это случится оттого, что вы не благословили судно.
– Только не ври мне, что ты веришь в эту суеверную чепуху, – проворчал я.
Квотерволз пожал широкими плечами.
– Я человек сухопутный, не моряк, – сказал он, – но как только я оказываюсь в море, то забываю всю свою отвагу и первым плюхаюсь на колени, если задует сильный ветер. Вот когда по-настоящему боги дают о себе знать. – Он засмеялся. – Но вам-то ведь об этом ведомо больше, мой господин, нежели мне, – сказал он. – Ведь это же вы знаменитый Антеро. Сокрушитель демонов. Спаситель невинных девиц. Самый великий путешественник со времен основания мира.
И тут он напустил на себя скорбный вид.
– Как жаль, – сказал он, – что такой человек превратился просто в труху.
– О, ну хорошо, – сказал я. – Я поеду… Ты только заткнись. Но если я простужусь и умру, вся вина падет на твою голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165