Только когда старик потряс его за плечо, Виктор понял, что ноги свободны.
– Вставайте! Я согласен, попробуем добраться до вашей машины. Идите к двери, я приведу в чувство девушку.
Старик помог Виктору подняться. Тот едва устоял на ногах – ниже колен он их почти не чувствовал.
– Эй, а вы не хотите развязать мне и руки?
– Зачем это? Вы же сами вызвались послужить щитом.
– Вы не думаете, что со свободными руками мне удасться быть им подольше?
– Нет, не думаю, – сказал старик, наклоняясь к Кате. – Если у вас будут свободны руки, вы можете меня обмануть. Считайте, что ремень – гарантия моей безопасности.
Виктор захотел дать ему хорошего пинка. Так, чтобы он проломил тупой башкой стену и вылетел прямо в лапы маньяку. Когда Виктор предлагал прикрыть их отход, он рассчитывал, что учитель развяжет его и даст ружье. Тогда у них действительно был бы шанс. Но так… Чистое самоубийство. Господи, да этот псих разделается с ним за минуту, и побежит дальше, попробовать на вкус Катю. Неужели старик этого не понимает? Скорее всего, понимает. Но еще больше он боится, что его обманут и он останется один на один с людоедом.
У Виктора была одна смутная догадка. Конечно, очень желательно проверить ее раз сто в лабораторных условиях. Но такой возможности уже не представится, поэтому придется идти на смертельный риск. Идти, надеясь на то, что его предположение, противоречащее всему тому, что он раньше знал и во что безоговорочно верил, окажется правильным.
Катя пришла в себя быстро. Потребовалась всего лишь пара звонких пощечин, чтобы она открыла глаза и еле слышно произнесла:
– Убери от меня руки, старый козел.
Старик одним движением перерезал веревку на ее ногах.
– Вставайте, быстрее, нам нужно уходить отсюда.
С этим Виктор спорить не стал. В комнате уже было полно дыма.
Они сгрудились перед входной дверью. Хозяин – в руках двустволка, на поясе патронташ – выглядел карикатурой на героев кинобоевиков.
– Значит, так. Вы оба выходите первыми и идете впереди. Смотрите под ноги, чтобы не угодить в капкан. Если попытаетесь бежать, я стреляю. Понятно? Где ключи от машины?
– Витя, не говори ему!
– Я хочу, чтобы он вывез тебя, Катюша…
– Да он все равно меня бросит!
– Нет, в дороге ему понадобится прикрытие на всякий случай. Поэтому он как миленький довезет тебя до города, спасая шкуру. Ключи в правом кармане куртки. Машина открыта. Езжайте осторожнее – дорогу размыло к чертям.
– Спасибо, учту, – буркнул хозяин, подталкивая их к двери.
– Витя, а как же ты?
– Да шут его знает, как… Может, все и обойдется.
– А если нет? Если не обойдется? Я не хочу, чтобы ты… как Андрей.
– Не переживай. Давай, Катенька, нужно идти, пока крыльцо не загорелось. Вперед, милая, вперед. Только держись рядом.
– Можешь не волноваться, – тихо сказала она. – Я от тебя ни на шаг не отойду.
И Виктору показалось, что она всхлипнула.

* * *

Сергей окинул взглядом результаты своего труда и остался доволен. Поначалу он думал, что горючего не хватит. Слишком долго шли дожди, дерево было мокрым и занималось неохотно. Но потом что-то шепнуло ему, что если поджигать избы изнутри, как он это сделал с собственным домом, все будет гораздо проще. Тот же голос напомнил, что бензин есть и в «девятке» Виктора. А кроме того, можно поискать в домах солярку и керосин – этого добра должно хватить. И голос не подвел. Лучшее доказательство тому – объятая огнем деревня. У него даже осталась целая канистра солярки. Жаль, больше нечего поджечь.
Сергей приложился к бутылке. Хорошо. Очень хорошо. Так хорошо, словно он поставил последнюю точку в прекрасно написанной книге. Он достал сигарету и крикнул полыхающим домам:
– Эй, огоньку не найдется?
Словно в ответ, в одном из домов с грохотом рухнуло сгоревшее перекрытие, и над избой взвился фонтан искр. Сергей расхохотался. Все-таки дед здорово придумал. Он всегда любил хорошую шутку. Но эта – затмила все.
Некоторое время он стоял рядом с последним вспыхнувшим домом, слушая тревожные голоса внутри. Некоторые показались ему знакомыми, но толстые бревенчатые стены сильно искажали их, поэтому полной уверенности у Сергея не было. Та сила, которая несколько часов назад вторглась в его сознание, подчинив себе волю и лишив возможности мыслить рационально, вдобавок стерла память. Она действовала грубо, предпочитая орудовать топором, а не скальпелем. Сергей уже не вспоминал про друзей и жену. Он с трудом представлял, где находится, и даже собственное имя постепенно превращалось в набор бессмысленных звуков, как слово, произнесенное сотню раз подряд.
Но все же до конца стереть личность сила оказалась не в состоянии. Где-то, в самых темных закоулках памяти, еще был жив маленький Сережа Парамонов, видевший и помнивший то, что для взрослого Сергея давно превратилось в изредка повторяющийся ночной кошмар, лишенный какой-либо связи с реальностью. И по мере того, как слои памяти исчезали один за другим, снимались, как луковая шелуха, маленький Сервиса все больше приближался к поверхности, выступая из тумана забвения. А вместе с ним росло и понимание того, кто или, вернее, что скрывалось за образом дедушки в длинном, до пят, дождевике.

* * *

После тяжелого духа комнаты, пропитанного вонью объедков, грязных вещей, запахом пороха и гари, свежий воздух улицы, пусть и наполненный дымом, показался Виктору чище родниковой воды. Он остановился на крыльце и вздохнул полной грудью, чувствуя, как отступает усталость и проясняется в голове.
Катя остановилась рядом, потрясенно глядя на то, во что превратилась деревня. Было светло, как днем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100