Брат, до сей поры похороненный глубоко под землей, после того как был хладнокровно убит, как Авель Каином. Авель, послушный, спокойный ребенок, живущий в гармонии с природой. В какой степени Библия опирается на подлинную историю человечества?
Он присел на корточки рядом с Неей.
– Кто такой Г. Малаах?
– Один наш историк… Приблизительно вашего шестого века до Рождества Христова. Он перевел этот текст, который был высечен на стене, в караульном помещении, на Бойне. Сегодня никто не может разобрать индоевропейский язык, даже Маги.
– Индоевропейский? Якобы изначальный язык, наш праязык? Но письменность существует максимум пять-шесть тысяч лет! – возразил Роман.
– Скажем так, ее самые древние следы. Это вовсе не означает, что раньше человек не писал. Просто довольно долго он писал на материалах, не способных сопротивляться разрушению временем. Люди начали писать камешками. Чертили знаки на песке. Делали насечки на собственном теле, заплетали в волосы жемчужины, с помощью которых вели подсчет торговым сделкам. Зачем кочевым народам делать постоянные записи в каком-нибудь постоянном месте? Письменность в том виде, в каком мы ее знаем, застывшая, заключенная в рамки, появилась лишь вместе с оседлостью. Когда человек в буквальном смысле слова стал межевать землю.
– А вы, какой у вас был язык? Все люди изначально разговаривали на одном и том же языке?
– Предание гласит, что люди прошли одни и те же этапы развития языка, наподобие того, что происходит с речью ребенка. Но довольно быстро в соотношении с окружающей средой, в зависимости от образа жизни, верований стали складываться различные словари. Когда вы покинули Мать и предпочли воздвигнуть на пьедестал Отца, наши языки разошлись окончательно. Как привыкли мы говорить: «Символика создает лингвистику». Мы не говорили на индоевропейском языке по той простой причине, что не являлись индоевропейцами. Наш язык назывался Аум, теперь им пользуются лишь во время обрядов или для написания священных текстов. Мы привыкли разговаривать на здешнем языке.
Легкая вибрация над головами прервала их увлеченный шепот.
– Это генератор, – объяснила Нея. – Для обновления воздуха. На верхнем этаже нет аэрационного колодца.
Ян по-прежнему спал. Роман прислонился спиной к стене возле Неи. Она склонила голову ему на плечо. Закрыла глаза, измученная до предела. Роман последовал ее примеру. Разговор можно перенести на потом. Восстановить силы. Даже если это бесполезно.
В помещении витал запах дерьма. Это пахло от их одежды. Он уснул с этим запахом в ноздрях и с ощущением, что плавает в потоке крови, по которой несутся огромные куски экскрементов с длинными щупальцами.
ГЛАВА 19
Роман с бьющимся сердцем открыл глаза. Он не смог удержать Нею, которая падала в зияющую бездну, он видел, как она, с вытаращенными от ужаса глазами, проваливается в жадные челюсти земли. Он выпрямился, истекая потом, провел дрожащей рукой по лбу. При зеленоватом свете, исходящем от аквариума с медузами, он посмотрел на Нею и убедился, что она дышит. Молодая женщина спала, поникшая, как тряпичная кукла. Ян тоже не шевелился. Роман всмотрелся в светящиеся стрелки своих часов. Десять минут пятого. Выходит, они проспали больше шести часов. Там, наверху, скоро начнет светать. Факел погас. Он зажег другой, пощупал одежду: пахнет по-прежнему тошнотворно, но, по крайней мере, почти сухая. Преодолевая отвращение, он оделся. Над головой, украшая потолок, парила огромная тень чудовища с туловищем хищной птицы, покрытом чешуей, с головой льва с острыми клыками, раскинутыми крыльями, блестящими когтями, которое, казалось, вот-вот обрушится на него, чтобы сожрать. Изображение слабо светилось, давая ощущение рельефности, а ярко-красные глаза следили за каждым его движением.
– Имдугуд, Владыка Густых Туманов, – прошептал Ян за его спиной.
Роман резко повернулся. Ян успокаивающе поднял Руку:
– Прости, не хотел тебя пугать.
Он указал на потолок.
– Мифическое животное, способное одним движением крыльев разрушить равновесие и гармонию, которые установили боги, – объяснил он. – Месопотамская мифология.
– Странноватый тотем для библиотеки! – прошептал Роман.
– Возможно, у Народа существует другое толкование и другое объяснение, – предположил Ян. – А возможно, Владыка Густых Туманов вполне на месте в этом недоступном глазу помещении. Как остров Авалон, жилище феи Морганы, навсегда поглощенный непроницаемыми туманами. У тебя нет таблетки от головной боли? – внезапно спросил он. – У меня голова раскалывается!
Роман порылся в карманах и достал лекарство.
– Как есть хочется! I could eat a horse! – повторил Ян, вновь принимаясь обшаривать жилет Горзы.
Он вытащил оттуда нейлоновый контейнер, в котором находились фляга с водой и пластиковая коробочка.
– ИБП! Индивидуальный боевой паек! Сейчас попируем!
Он открыл коробку, достал оттуда первый пакет, на нем имелась надпись «Chelo morgh » («Курица с рисом»), во втором находился лаваш, еще лежала коробочка сублимированного лимонного сока, упаковка жевательных таблеток, две таблетки для дезинфекции воды и три витаминизированных батончика с орехами. Он подбросил один на ладони.
– Держи! – Он бросил его Роману. – Этот славный Горза – настоящий сундук с сокровищами.
Роман вспомнил раздробленный череп колосса, истекающую кровью Татьяну. Для университетского преподавателя Ян казался слишком уж воинственным! Последний, словно угадав его мысли, пожал плечами, запустив руку во взъерошенную, нечесаную шевелюру.
– Роман, я не жестокий человек, просто чувствую себя, как бы это выразиться… немного сдвинутым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98