И этого тоже Вор предвидеть не мог. Если только он не наблюдает за домом. Может быть, он постоянно следит за нами в бинокль, спрятавшись в лесу. Я сжимаю кулак, от этого снова начинает болеть запястье.
Появившийся доктор ворчит, что он сыт по горло.
— Ну, давайте посмотрим… О-ля-ля, бедненькая моя! Ну, ничего, это не очень серьезно, я сделаю вам противостолбнячный укол на всякий случай, передайте мне сумку, спасибо, и еще укольчик для десны, нам инфекция ни к чему, рот — это всегда опасно, обстрелять калеку, ну, знаете, что за люди! Наверное, местные ребятишки, бездельничают на каникулах, ну вот, все готово, я пошел, простите, зайдете расплатиться со мной в кабинет.
9
Я лежу в постели, между коленей у меня — противопролежневый валик, спину подпирают подушки, на запястье — пузырь со льдом, на щеке — холодный компресс. Наверное, сейчас поздно. Не слышно ни звука. Ни пения птиц. Ни далеких гудков машин. Ничего. Только ветер слегка шумит в ветках. На завтра предсказывают сильные снегопады. Слышу через стенку, как храпит Иветт. Мне снилась Магали — она плакала, стоя босиком на снегу, потому что ей было холодно, а она не хотела надевать просторную белую ночную рубашку, которую протягивала ей Франсина Ачуель. Ее рыжие волосы сияли в ночи, а Летиция заставляла ее есть снег, говоря, что это волшебный напиток; она отбивалась, она задыхалась, она отплевывалась от снега, она была переполнена снегом, она тонула в снегу, и я, проснувшись, видела перед собой ее вращающиеся, полные ужаса глаза.
Я вспотела. Слишком жарко. И одеяло весит целую тонну. Меня как будто похоронили заживо. И почему мне так нравилось читать «Падение дома Ашеров»? О! Сесть, просто откинуть одеяло и сесть.
Взбить подушку. Нагнуться, чтобы взять книжку. Читать. О, читать! Переворачивать страницы. Вдыхать запах страниц. Читать быстро, бездумно, зная наверняка, что сможешь читать столько, сколько захочешь, когда захочешь. Читать.
О чем думала Магали, когда напрасно билась ногами в пустоте, когда начала задыхаться? Что она почувствовала? Ночная тишина угнетает тебя, Элиз. Лучше представь себя в красивом платье, желтом как подсолнух, развевающемся в чистом горном небе.
Я никогда не восторгалась этой картиной, «Подсолнухами». Подсолнух. Так и слышу Жюстину: «Я одела вас в фиолетовое платье. Цвета грозового неба». После несчастного случая моя слуховая память стала надежной, как магнитофон. Летиция, наверное ошиблась. Или Жюстина меня обманула. Или Летиция. Завтра попрошу Иветт пойти посмотреть картину. Иветт — единственный достойный доверия источник информации об окружающем мире, которым я располагаю.
Неужели эта ночь никогда не кончится? Я не хочу спать. У меня болит рука, болит во рту. Я хочу повернуться на бок. Посмотреть на луну в небе. Интересно, сейчас полнолуние? Юго трижды проверял, хорошо ли заперты все ставни. Без лестницы в мою комнату влезть невозможно. А в коридоре спит Тентен.
Внизу кто-то ходит. В голову внезапно приходит мысль о голой и дрожащей Магали, я отгоняю ее. Кто-то ходит. Я в этом уверена. Может, Тентен отправился рыться в помойке? Нет, невозможно, все двери заперты на два оборота. Дикий зверь в поиска пищи? Это не зверь. Характерный скрип сапог, погружающихся в снег. Это бродит человек. Юго обходит дом? Ну да, конечно. Он идет медленными, размеренными шагами. Так и есть, я дурочка, вечно паникую по пустякам.
Я прекрасно знаю, что это не Юго. Мне хочется по-маленькому. Ищу здоровой рукой судно, кое-как пристраиваю его.
Кто-то насвистывает «Маринеллу». Невозможно помочиться, все зажато. Это не сон, я точно узнала первые такты, хотя их просвистели совсем тихо. Значит, это Юго. Убийца не такой кретин, чтобы тихонько прогуливаться под нашими окнами, насвистывая «Маринеллу».
«Маринелла, что за штуки, это ноги или руки, а когда я разобрал… » Боже правый, Элиз, да что с тобой, девочка моя? Неужели меня незаметно накачивают наркотиками? Укол, сделанный доктором. Или еда. Настой. Опухоль мозга. Асбест в колесах кресла. Эй, там, на улице, вы еще будете свистеть? Я больше ничего не слышу. Шаги пропали. Иногда люди не осознают, что спят. Может быть, я на несколько секунд провалилась в сон, и мне все это приснилось. Завтра все выяснится. Пока все спокойно. Не люблю я покой. Не люблю я такой покой.
Гадкий вкус во рту, нужен крепкий кофе. Я действительно плохо спала. Спрашиваю у Иветт, не слышал ли кто-нибудь этой ночью чего-то необычного. «Юго сказал, что примерно в час обходил дом и ничего не видел». Значит, это и в самом деле был современный вариант «Спите, добрые люди!» в исполнении Юго.
— Снег идет, — вздыхает Летиция. — Говорят, это дня на три.
— Зимы без снега не бывает! — восклицает Мартина своим неизменно жизнерадостным тоном, который начинает действовать мне на нервы.
— Сделаем снежную бабу! — решает Ян. — Мадам Реймон, мне нужна морковка, две картофелины и помидор. Эмили, иди с мадам Реймон. Кристиан, ты будешь помогать Эмили. А Тентен поможет Кристиану.
Смех. Собака с тявканьем идет за людьми, когти стучат по полу.
— А что мне делать? — спрашивает Жан-Клод, который переключает каналы с документального фильма о животных на документальный фильм по географии
— О, ты нам пригодишься, приятель, — отвечает Ян. — Неужели я забыл сказать, что это тебя мы закатаем в снег!
Жан-Клод издает какое-то кудахтанье. Летиция простудилась, она не хочет выходить. Франсина рекомендует горячий чай с медом, Иветт — тминную настойку, мадам Реймон — гоголь-моголь. Летиция отвечает, что у нее есть свои лекарства, спасибо.
— Я написала отцу, — говорит она мне, бросаясь на диван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88