Они снова вошли в часовню, и Шиб захлопнул дверь. Гаэль перевела дыхание, вытащила из сумочки гигиеническую салфетку и вытерла рот.
— Еще ни разу не блевала при виде трупов, даже на вскрытии, — сказала она, словно оправдываясь.
— Я и сам еле удержался, хотя у меня больше практики, — сказал Шиб, слегка поглаживая ее плечо.
— Что сказать Андрие? Если он это увидит, то попадет в психушку на всю оставшуюся жизнь.
Шиб покусал губы.
— По крайней мере, нужно положить ее обратно в гроб, — прошептал он.
— Что? Как будто ничего не было?
— Ты же сама только что сказала: они не вынесут этого зрелища. Никто не в силах увидеть, что с его ребенком сделали такое, и не сойти с ума.
Гаэль нерешительно взглянула на него. Шиб немного сильнее надавил на ее плечо.
— Я понимаю, что разумнее всего было бы сообщить в полицию, но это невозможно.
Да, Бланш это окончательно убьет. Она бросится под поезд или вскроет себе вены куском стекла, таким же острым, как ее пронизывающий взгляд. Или будет вечно блуждать в пахнущих мочой коридорах психиатрической лечебницы и царапать поломанными ногтями стены, словно крышку гроба, в котором ее похоронили заживо.
— Расскажи обо всем Дюбуа, — наконец произнесла Гаэль. — Посоветуйся с ним. От него лучше ничего не скрывать.
Шиб вздохнул.
— Ты сможешь побыть здесь одна?
— Да. Я хочу сделать фотографии. Шиб недоуменно посмотрел на нее.
— Нужно, чтобы на пленке все осталось, как есть, — объяснила Гаэль. — Тогда легче будет найти отпечатки пальцев. — Она вынула из сумочки маленький цифровой фотоаппарат и нажала на кнопку зуммера.
Как поговорить с Дюбуа наедине? Размышляя об этом, Шиб вошел в дом, провожаемый взглядом Коста, который поливал клумбы с белыми и синими гортензиями.
Андрие поднимался по лестнице, ведущей наверх, в спальни. Что ж, хотя бы в этом повезло! Шиб прошел в гостиную-библиотеку. Дюбуа все еще вполголоса молился, сложив руки и закрыв глаза.
— Нужно, чтобы вы пошли со мной, это очень серьезно, — вполголоса сказал Шиб.
Священник открыл глаза и опустил руки.
— Вы ее нашли, не так ли? Шиб кивнул.
— Нельзя, чтобы ее родители это увидели, — торопливо добавил он.
Священник поднялся.
— Идем.
И быстрыми шагами пошел вслед за Шибом, крепко сжав губы.
Коста все еще поливал цветы, и Шиб замедлил шаги, стараясь не выдать своего волнения. Дюбуа первым подошел к дверям часовни и постучал. Через минуту дверь открылась.
Гаэль стояла на пороге с фотоаппаратом в руках. Она посторонилась, пропуская их внутрь, и снова закрыла дверь.
Дюбуа не произнес ни слова. Он молча рассматривал висевшее на кресте тело Элилу. Затем медленно приблизился к алтарю. Его ботинки чуть поскрипывали при каждом шаге. Он поднял правую руку и осенил себя крестным знамением. Шиб даже дышать перестал— ему казалось, что голова девочки сейчас повернется вокруг своей оси, как в «Изгоняющем дьявола». Или деревянный Христос вдруг вскочит и залепит священнику оплеуху. Но ничего не произошло. Статуя по-прежнему лежала на полу. Распятое тельце неподвижно висело на стене.
— Что нужно делать? — вполголоса спросила Гаэль.
— Снять ее и положить обратно в гроб, — ровным тоном ответил Дюбуа. — Они не должны этого видеть. У них не хватит сил это вынести.
— Мы тоже об этом подумали, — отозвалась Гаэль, — но хотели попросить вашего согласия.
— Приступим, — сказал Дюбуа.
Шиб убрал из прохода статую Христа и направился к алтарю. Дюбуа жестом остановил его.
— Посмотрите, может, тут есть приставная лестница.
Шиб осмотрелся. Никакой лестницы не было. Крест был примерно полтора метра в длину, а крюк, на котором он держался, находился в трех с лишним метрах над полом. Без лестницы до него было не добраться.
— Может, она снаружи? — предположил он.
— Я пойду посмотрю, — сказала Гаэль.
— Тебя может увидеть садовник, — возразил Шиб. — Он наверняка спросит, зачем тебе понадобилась лестница. К тому же Андрие может появиться в любую минуту. Или, что еще хуже, Бабуля. Она тоже могла увидеть из окна, как мы сюда вошли. Я думаю, нам придется забраться на алтарь, — добавил он, подкрепляя слова жестом.
Видно было, что Дюбуа это не нравится, но он не возразил. Встав на алтарь, Шиб протянул руки к кресту, но до крюка оставалось еще около полуметра. Придется взяться обеими руками за крест — неизбежно коснувшись при этом и тела, с отвращением подумал Шиб, — чтобы попытаться снять его со стены.
— Нет, он действовал иначе, — неожиданно сказала Гаэль. — Посмотрите.
Она встала на скамейку и поднялась в углубление витражного стрельчатого окна. Затем, осторожно двигаясь вдоль небольшого выступа в стене, добралась до центрального окна, расположенного над оскверненным крестом. Присев на корточки в оконном проеме, она без труда смогла коснуться перевернутой нижней части креста.
— Ему понадобилась веревка, — сказала она. — Чтобы обвязать ею крест и поднять его наверх.
Шиб и Дюбуа обежали глазами часовню.
—Должно быть, он принес ее с собой, — сказал священник. — Хорошо, попробуем снять крест, взявшись за поперечные брусья. Морено, помогите мне.
— Сейчас.
Они схватились каждый за поперечный брус перекладины, стараясь не задеть маленьких пронзенных гвоздями ладоней.
— Раз, два, три!
Шиб и Дюбуа одновременно приподняли перекладину креста вверх, и железная скоба, прибитая с обратной стороны, соскользнула с крюка. Гаэль помогла им, поддержав крест снизу.
« Не очень-то и тяжело», — удивленно подумал Шиб. Килограммов тридцать вместе с телом Элилу, не более того. В этот момент крест угрожающе накренился.
— Осторожно! — воскликнул Дюбуа, спрыгивая с алтаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104