– Отпусти! – прорычал он.
Она улыбнулась ему с полным ртом, сжала зубы и потянула назад. И Аньелло с удивлением увидел, что указательный палец отделился от его руки с легким чмоканьем откупориваемой бутылки. Снег тотчас окрасился хлынувшей кровью. Его кровью. Гнусный пришелец, прикидывающийся девочкой, с видимым удовольствием жевал его палец. Он мгновенно переложил автомат в левую руку, а правой изувеченной рукой, невзирая на боль, выхватил гранату.
– О'кей, космическое говно, хотите повеселиться – сейчас получите!
– Давай! – ответила девчушка, проглатывая последний кусочек фаланги пальца. – Мы любим пошутить. Хочешь засунуть мне это, дедуля?
Она схватила ствол автомата, со смехом направила его себе в промежность и, корчась и пронзительно вскрикивая, засунула его в свое гниющее тело пришельца, в то время как Аньелло выпускал пулю за пулей. И вдруг все смолкло: магазин опустел, промежность девочки превратилась зияющую дыру, через которую виднелись ветви деревьев. Он сглотнул. Неужели их нельзя уничтожить?
– Мне не нравится, когда нападают на мою дочь, – произнес мужчина, качая головой, выплевывая шипящих жирных черных тараканов.
Аньелло крепче сжал гранату. Бог не допустит, чтобы нельзя было уничтожить вонючих пришельцев. Бог создал Америку, чтобы она правила миром, а его, Аньелло, – чтобы помочь Богу не ошибиться. Поэтому он сможет разнести в клочья этих гигантских тараканов. Отправить их в доматериальное небытие.
Положив средний палец на чеку, он поднял руку, дернул и приготовился метнуть гранату, как будто был на учениях.
Аллан смотрел, как суетится маленький смешной человечек, и спрашивал себя, не совершает ли он ошибки. Может быть, этого типа поставили у них на пути, чтобы подольше задержать. Аньелло поднял руку, и граната отскочила от его ладони, а затем упала на машину. Какую-то долю секунды все смотрели, как граната крутится и падает под мотор, потом раздалось оглушительное «бу-у-у-м», и машина вспыхнула. Аллан и дети поспешно отступили, и Аньелло, инстинктивно поняв, что они боятся огня, устремился по другую сторону пылающей машины. Бренда от ярости не могла устоять на месте. Аллан наблюдал за добычей с чувством, что они теряют драгоценное время. В его голове звучал голос, он распространялся по разъединенным нервным клеткам, как крик в лабиринте пустых галерей: «Догоняй их. Сожри их. Подчиняйся. Немедленно». Он взял детей за руки.
– Плюнем на него.
– Но мы ведь его еще не съели! А мы хотим кушать!
– Съедим попозже. Пошли! Немедленно!
– Да-а, а Бренда-то съела палец! Это нечестно!
– Хватит! Пошевеливайтесь!
Под растерянным взглядом Аньелло все трое неожиданно метнулись прочь, выдав тем самым свою звериную природу.
Красноватый отблеск, вспыхнувший внизу слева, неожиданно озарил мрачное угрожающее небо. Марвин резко остановился:
– Что-то горит, похоже…
– Охотники развели костер? – предположил Джем.
Марвин покачал головой и начал рассуждать:
– Охота здесь запрещена. Может быть, туристы. Но не думаю. Мы там недавно проходили. Это они нас преследуют.
Герби пожал плечами:
– Но огонь-то развели уж точно не они.
Вновь наступила тишина. А вместе с ней резко возросла и боль в сильно кровоточащей руке Аньелло. Чтобы остановить кровотечение, он сунул руку в снег. Почувствовал, что начинается страшная мигрень, вызывающая позывы рвоты. После спазма появилось немного зеленоватой желчи. Его таблетки от повышенной кислотности при гастрите… Тяжело поднявшись на дрожащих ногах, он вытащил коробочку с таблетками из одного из карманов охотничьего жилета, попутно погладив свои любимые гранаты. Он будет их преследовать, найдет их скопище и всех уничтожит. Он раздраженно закрывал коробочку, когда вдруг у него за спиной прозвучал голос:
– Эй, подождите меня, моя ягодка!
Дрожь отвращения судорогой свела ему внутренности. Этот липучий голос…
Он обернулся.
– Мы едва не разминулись, вот было бы глупо.
Извращенец! Извращенец в желто-канареечном лыжном костюме, на бирюзовых лыжах, плешивая голова прикрыта шерстяной шапочкой цвета розовой фуксии.
– Но как…
– У Бадди Ричи Коула полно шуточек, лейтенант! Меня нельзя отбросить, как ненужный использованный презерватив.
Аньелло перекрестился левой рукой, прижимая к груди правую. Бадди ласково погрозил ему пальцем.
– Когда вы подло покинули меня, я пошел и взял напрокат ULM Ultra leger motorise (фр.) – сверхлегкий самолет.

.
– Что?
– Это такая штучка, которая летает; у нее есть крылья и мотор, и она делает «дзз, дзз», как стрекоза; очень приятная в управлении.
– Мне плевать.
– Вы правы, это очень помогает.
– Заткнись!
– Ну и характер! Так вот, я следил за вами оттуда, сверху, как Боженька за своей заблудшей овечкой… А потом пошел снег, ну тогда я приземлился на склоне холма, надел лыжи, которые мне хватило ума купить, и вот я здесь. Но похоже, они и вас не упустили?
С гримасой отвращения Бадди указал на его изувеченную руку.
– Какая-то тварь, принявшая образ девчушки. Она оторвала мне палец.
– Это наша очаровательная малютка Бренда! А вы еще не познакомились со сто вторым далматином… Дайте-ка посмотреть…
– Не прикасайтесь ко мне!
– Плохо дело… Мне кажется, может наступить заражение. Необходимы срочные меры.
– Какие?
– Следуя учебнику по выживанию для сухопутных войск, лучшим антисептическим средством все еще остается моча.
– Военный учебник по выживанию? – выдавил из себя Аньелло, отступая на шаг назад. – Вы хотите заставить меня поверить, что были призваны под знамена?
– Я даже сделал из них себе платье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83