- Что-нибудь случилось?
Она сложила руки и крепко прижала их к груди. Да, кое-что случилось, но это было пока плохо понятно ей самой. Как же она сможет объяснить это ему?
- Видишь ли, я сама плохо понимаю, что произошло. Ты вдруг начинаешь интересоваться праздником Кануна и говоришь о Греймокине, как будто он человек…
- Я бы не стал этого утверждать, - пробормотал Нов, бросив еще раз взгляд на кота. На этот раз ему ответил взгляд голубых глаз Греймокина, и Ноа не выдержал первым. Он моргнул и отвел свои глаза в сторону.
- В чем же дело, Ноа. Почему ты из критически настроенного наблюдателя вдруг превратился в активного участника?
Он протянул руки и снова заключил ее в объятия.
- Я же сказал вчера вечером, что сдаюсь. Мне следовало сделать это раньше, потому что, как выяснилось, у меня не было ни малейшего шанса. Как я мог бороться против очарования, навеянного прекрасной соблазнительной ведьмой?
- Прекрасной соблазнительной ведьмой? Ноа, ты говоришь странные вещи.
- Наверное, когда мужчина влюблен, он всегда говорит странные вещи, - сказал он и мягко поцеловал ее в губы. - Не знаю, я еще никогда не любил. Зато сейчас у меня лучшее время жизни.
Он замолчал и направился к телефону.
- Позвоню-ка я своим тетушкам. А то они будут волноваться. А потом я позвоню к себе в офис. Ты была права. Я могу дать инструкции и отсюда.
Она задумчиво разглядывала его.
- Создается впечатление, что ты планируешь побыть здесь еще.
Он взял трубку и стал набирать номер.
- Я могу задержаться еще на несколько дней. А потом мне придется возвратиться. Моя практика юриста там, и я не могу просто-напросто бросить ее, даже если бы очень захотел этого. Но когда я поеду туда, ты поедешь со мной.
Она почти заскрежетала зубами от его непоколебимой уверенности.
- Скажи, Ноа, а ты мне купишь большой красный бант?
- Что? - Он был потрясен. Телефон заливался у него прямо под ухом, и ему показалось, что он не правильно услышал, что она сказала.
- Ты хочешь завернуть меня в красивую обертку, сделать аккуратненький пакетик и отослать для себя в Нью-Йорк.
- С чего ты взяла?
На другом конце провода кто-то ответил ему.
- Тетя Эзми? Это вы?
- Да, дорогой, - ответила она, икая. - Ты что, набрал не тот номер?
- Нет, я звонил вам.
- Тогда, значит, телефон сработал хорошо, - она снова икнула, - верно?
- Да, тетя Эзми, вы в порядке? У вас голос… странный. Что там за звук? Она икнула.
- Звук? - Послышалось хихиканье. - О, дорогой, мы просто решили немного послушать музыку. Диктор сказал, что это «топ хит». Великолепный ритм. Хороша для танцев.
Он нахмурился.
- Позовите лучше тетю Лавинию к телефону.
- Не получится. - Она засмеялась, потом опять икнула. - Она занята.
- Тетя Эзми, вы что, пили?
- Боже мой, нет, конечно. Заметь, мы не какие-то трезвенники, как твоя прабабка Аманда, но сейчас ведь только… - она икнула, - только десять часов утра.
Она захихикала.
- Тетя Эзми, что вы делаете?
- Мы готовим, дорогой. Мило, что ты позвонил, но мне надо идти. До свиданья.
- Нет, подождите… - Он услышал щелчок, и связь прервалась.
- Черт возьми. - Ноа повесил трубку и посмотрел на Раиннон, которая подошла к нему во время его разговора и теперь стояла рядом.
- Что-то случилось.
Все ее собственные тревоги были забыты.
- Я так и поняла. Как ты думаешь, что это?
- Не знаю, но нам лучше поехать и посмотреть. Что-то слишком много там всякого происходит в последнее время.
- Поехали.
- Подожди. Что ты там такое говорила насчет аккуратного пакета в красивой упаковке?
Она колебалась всего лишь секунду.
- Ничего особенно срочного. Потом.
- Я не верю своим глазам, - пробормотал он, глядя в изумлении перед собой.
- Можешь поверить, - ответила Раиннон, широко улыбаясь. - Твои тетушки набрались сахарной пыли.
Эзми стояла у кухонного стола и орудовала электрическим миксером, весело швыряя сахарный порошок в смесительную емкость. Сахар ударялся о лопасти миксера и веером вылетал назад, образуя сахарную пелену в воздухе. Все предметы на кухне уже покрылись сахарной пленкой. Лавиния, сжимавшая тюбик крема, затихла у стола и с восхищением разглядывала пульс у себя на запястье. Радио гремело на всю мощь какой-то рок. Он подошел к радио и выключил его. Лавиния продолжала изучать свой пульс. Эзми посмотрела вокруг мутными глазами.
- Пр-риветик. Могла бы поклясться, что только что разговаривала с тобой по телефону. Раиннон, ты просто чудо как хороша.
Жаль, что я не могу носить черное, как ты.
- Спасибо, Эзми, - сказала Раиннон, подходя к ней. - Что вы делаете?
- Тыквы, - Эзми улыбнулась, затем икнула. - Мы приготовили целую кучу слоеных пирожных и нарезали из них маленькие кружочки. Теперь я покрываю их апельсиновой глазурью, а Лавиния занимается украшением. Лавиния?
Не поднимая головы и не отводя взгляда от своего запястья, Лавиния проговорила:
- Удивительнейшая вещь. Я никогда не подозревала, что пульс можно не только чувствовать, но и видеть. Эзми, подойди, посмотри на мой пульс. Как интересно!
- Обязательно, дорогая, но позже. У нас Нов и Раиннон.
И сделав это сообщение, она принялась смеяться.
Ноа выдернул миксер из розетки.
- Их надо увести отсюда. Лавиния встрепенулась:
- У меня слишком много работы, и я никуда не пойду.
Раиннон подошла к столу и стала рассматривать косые пьяные тыквенные лица, которые украшала Лавиния. Некоторые из них улыбались, другие хмурились. У одного лица было даже три глаза.
- Какие они чудесные, - воскликнула она с энтузиазмом. - Дети будут в восторге.
- Ты так думаешь?
- Абсолютно уверена. Вы уже почти все закончили. Можно сделать маленький перерыв. - Она подхватила Лавинию под руку и помогла ей встать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44