– предложила Джилл, долговязая уроженка Нью-Йорка с длинными спутанными рыжеватыми волосами, изучавшая изобразительные искусства. – Это черные бобы из консервной банки, но я добавила пару глотков виски, чтобы мы могли согреться.
– Нет времени есть! – ответила Лари.
Как бы холодно ей ни было, она продолжала раздеваться, направляясь в свою спальню. Лари вернулась с совещания у декана по поводу пособий для студентов. По этому случаю она надела единственную парадную вещь – черный мохеровый костюм, который теперь надо было сменить на что-нибудь более подходящее для ночной работы.
– Эй, тут звонил какой-то парень и спрашивал тебя! – крикнула Хелен, когда Лари повесила костюм в шкаф.
Лари вытащила из ящика свитер с высоким воротом и откликнулась, натягивая его через голову:
– А как его зовут?
– Он не представился. И ничего не просил передать. Весь такой таинственный!
Лари не обратила на это внимания. Ей часто звонили незнакомые мужчины, которые видели ее где-нибудь на занятиях или на работе. Общество приличных молодых людей в Провиденсе включало в себя не только студентов Школы дизайна, но и Брауновского университета. Однако Лари редко соглашалась на свидание, а если и соглашалась, то потом жалела об этом. Ее соседки по квартире всегда советовали ей расслабиться и больше веселиться. Но когда она узнала о неразборчивости Кат (а Лари воспринимала поведение матери в последний месяц перед арестом именно так), из-за которой было поставлено под сомнение ее происхождение, это оказало на нее сдерживающее воздействие и заставило избегать серьезных увлечений мужчинами.
– Как прошла встреча? – крикнула Джилл.
– Самое большее, что они могут предложить – это еще пятьсот долларов.
Лари схватила джинсы, брошенные ею накануне в угол, влезла в них и натянула толстый свитер.
– Тебе ведь нужно больше, не правда ли? – озабоченно спросила Хелен, когда Лари помчалась обратно к входной двери.
– Не беспокойся! Может быть, сегодня вечером я получу щедрые чаевые, – бросила Лари, прежде чем выйти за дверь.
В действительности, чтобы набрать сумму, необходимую для оплаты учебы, ей нужно было бы получать сверхвысокие чаевые в течение нескольких месяцев, и не только в «Красном трамвае», кафе, в котором она обслуживала посетителей три вечера в неделю, но и в кофейне на Норт-Мэйн, где она готовила завтраки по выходным. До недавнего времени ее заработка на этих двух работах вместе с пособием для студентов, а также с теми деньгами, которые она получала от Аниты, было достаточно. Но, проведя в Ньюпорте Рождество, она поняла, что даже частичная оплата ее учебы стала для Аниты слишком тяжелым бременем. «Морской прилив» все больше ветшал, огромные комнаты пустели, по мере того как мебель отправляли торговцам антиквариатом. Кроме того, у Мэри, жены Майка, обострялся артрит, и Анита платила за ее лечение.
Все эти финансовые проблемы могли бы быстро разрешиться, если бы Анита продала дом. Но уже давно стало ясно, что он был частью ее самой, частью ее души и тела. Из-за глупой сентиментальности или из-за простого безумия Анита цеплялась за огромный особняк, чтобы умереть в нем, словно капитан, идущий на дно вместе со своим кораблем.
Всякий раз, принимая материальную поддержку Аниты, Лари испытывала угрызения совести – особенно после поездки в Чехословакию, где она сделала открытие, что между ними, возможно, нет кровного родства.
– Но это не имеет никакого значения! – настаивала Анита. – Дочь ли ты Джина или нет, моя дорогая девочка, я не могу любить тебя сильнее, чем уже люблю. Я никогда не буду жалеть о том, что растила тебя. И я хочу продолжать поддерживать тебя всеми доступными мне средствами.
Зная, как было бы обидно Аните, если бы такое проявление ее любви было отвергнуто, Лари приняла те несколько тысяч долларов для оплаты обучения, которые она давала ей в течение двух лет после окончания средней школы. Джин тоже захотел внести свой вклад, но тут Лари взбунтовалась. Он делал для нее слишком мало, когда она считала его своим отцом. Теперь же, когда оказалось, что Джин, возможно, не ее отец, она не хотела доставить ему удовольствие, позволив вести себя так, как если бы он им был.
Хотя она и отвергала Джина, однако не настаивала на необходимости получения достоверного доказательства их родства, которые мог бы дать анализ крови. Один или два раза об этой процедуре упоминали, но оставили все, как есть. Казалось, что Лари вместе с Джином и Анитой вступили в молчаливый заговор (причем каждый из них сделал это по своей причине), чтобы избежать нежелательных последствий, которые могли бы лишить их веры в то, во что им хотелось верить. Анита надеялась, что Лари действительно ее родственница. А Лари предпочитала чтобы ее отцом оказался Милош, который был первой и настоящей любовью Кат. На тот момент такое положение дел больше всего устраивало и Джина – по крайней мере, вопрос оставался неясным. Анализ крови был для них возможностью, которую не представляло труда реализовать в любой момент… но когда-нибудь впоследствии.
Лари шла морозным вечером по улице и обдумывала еще один аспект своего будущего. Если она не сможет найти дополнительного источника средств, то вынуждена будет прервать учебу. В этом не было бы ничего страшного, если бы получение образования не являлось частью плана осуществления ее заветной мечты. Мечта зародилась у Лари в тот момент, когда старый управляющий Кирменов развернул перед ней великолепный гобелен. Даже если поиски Кат ни к чему не приведут, даже если Лари не застанет в живых Милоша Кирмена, когда ей удастся снова попасть в Чехословакию, это уникальное творение мастеров, уцелевшее в бурные годы коммунистических преобразований, служило для нее свидетельством материнской любви и необыкновенной любви Милоша к Катарине Де Вари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191