ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Это пока еще не официально… но меня собираются попросить занять должность заместителя первого лица нашего дипломатического представительства. Практически именно я буду руководить посольством – всего на одну ступеньку ниже посла. Это гораздо интереснее, чем заниматься бумажной работой, сидя за письменным столом на «Туманном Дне».
Он умолк, ожидая ответа.
Лари почувствовала странное оцепенение. Уехать… В то время как она пристально смотрела на Дэвида, это слово продолжало эхом отдаваться у нее в голове, словно опускаясь вниз, в глубокий колодец, который, казалось, вел в самую ее душу.
– Ты сказала, что хочешь, чтобы мы больше времени проводили вместе, – продолжал он. – Мы можем сделать это там.
Дэвид нежно взял ее за руки.
– Лари, до прошедшей ночи я думал, что, может быть, ожидаю слишком многого. Но… Нам ведь так хорошо вместе! Мы принадлежим друг другу. В конце концов, Прага – место твоего рождения. И, кроме того, ты хочешь побольше узнать о Милоше и разыскать свою мать…
– Но теперь есть и кое-что другое, – произнесла Лари, отворачиваясь от него. – Моя карьера… она только начинается…
– Неужели это более важно, чем мы? Или чем они?
Лари в смущении покачала головой. Она поняла, что он готов полностью отдать себя ей и ожидает в ответ того же самого. Разве она может решить сейчас?
– Когда ты уезжаешь?
– Скоро. Возможно, через неделю.
Дэвид отпустил ее руки, а потом сжал их, словно они давали друг другу клятву.
– Поедем со мной, Лари! – тихо попросил он.
– Дэвид… я могла бы приехать к тебе через пару месяцев. Тогда мы сможем подумать о будущем. Но в данный момент…
– Не представляю, как буду жить без тебя. Если у меня и были какие-то сомнения на этот счет, то они разрешились прошлой ночью.
Чем увереннее говорил Дэвид, тем очевиднее становились для Лари ее собственные сомнения. Пока она подыскивала самые мягкие слова, чтобы объясниться, он прибавил:
– Хорошо. Это тебе не подходит… Тогда я откажусь от назначения.
– Нет, Дэвид! На одну ступеньку ниже посла – ведь так ты сказал? Именно этому ты посвятил себя! Ты же знаешь, что если откажешься от такого шанса, то департамент никогда больше не обратится к тебе – ведь тем самым ты покажешь, что карьера для тебя – не самое главное.
Дэвид привлек ее к себе.
– Теперь в моей жизни самое главное – ты.
– Слишком рано говорить об этом.
– Только не для меня.
Лари отвернулась, не желая продолжать разговор. Наступила напряженная пауза. Наконец Дэвид сказал:
– Ты права, мне действительно нужно ехать. Но дай нам хотя бы шанс! Пока ты будешь в Чехословакии, мы возобновим поиски твоей матери.
– Но она не хочет, чтобы ее нашли! – взорвалась Лари. Мне следовало бы давно уже понять это!
Она рывком освободилась из его объятий и повернулась к нему спиной.
– Моя мать оборвала связывавшие нас узы и предоставила мне самой догадываться о причине своего поступка! Так с какой стати я должна чем-то жертвовать лишь для того, чтобы взглянуть на нее? Будь я проклята, если сделаю это!
Только бросив последние проклятия, Лари полностью осознала, какая ярость ей владеет, и поняла ее причину. Руки и ноги дрожали. Все эти годы она пыталась оправдать свою мать и простить ее – простить ради некой благородной цели, которую она могла приписать ее действиям. Она превратила Катарину в святую, истолковав расставание с единственным ребенком как акт самопожертвования. И по-прежнему хранила бы память о матери, если бы Кат умерла.
Но теперь были основания считать, что Катарина жива, хотя и продолжает скрываться. Можно ли простить ее?
Какие бы ответы ни подсказывали ей логика, благоразумие или сочувствие, они все равно не достигали цели. В конце концов через внешние спокойство и смирение, которые Лари сохраняла всю жизнь, прорвался бурный гнев отверженного ребенка. Теперь она почувствовала, что выбор, сделанный матерью ради нее, нанес ей такую глубокую рану, что, возможно, ее сердце навсегда останется искалеченным. Лари пыталась быть справедливой и найти объективные причины поступка Катарины.
Но теперь вдруг показалось, что все они не имеют значения. Еще раз обнаружив, что она не способна любить, Лари могла обвинять в этом только Кат. Она не могла больше продолжать поиски этого холодного, непостижимого феномена.
Установилась долгая тишина. Дэвид пытался разобраться в своих собственных чувствах, Лари молчала. Он не видел смысла упрашивать ее. Поднявшись с постели, Дэвид взял со стула пиджак.
– Дай мне знать о результатах поездки в Вашингтон, – попросила она.
Он кивнул и направился к двери. Прежде чем открыть ее, Дэвид обернулся.
– Я сказал, что никогда не покину тебя. А вот ты прогоняешь меня…
«Потому что именно этому меня учили», – произнес ее внутренний голос. Возможно, поэтому она и стала человеком, который прогоняет других. Это предположение еще сильнее разожгло бушевавший внутри у нее гнев.
– Miluji t?, Ларейна, – сказал Дэвид.
– Ga, vim, – тихо ответила она. – Я знаю.
– Ты знаешь, где найти меня, если я тебе понадоблюсь, – прибавил он.
Дэвид помедлил, а потом вышел за дверь.
Прислушиваясь к удаляющимся шагам, Лари не окликнула его. Было ничуть не легче ответить на слова «я люблю тебя», произнесенные по-чешски. Даже труднее. Лари думала о том, насколько все могло бы быть по-другому, если бы она слышала эти слова из уст своей матери в детстве.
«Miluji te, Ларейна».
В начале следующей недели Ник вернулся из Калифорнии. Он наносил официальные визиты, встречался с редакторами журналов и с рекламными агентами. Он не скрывал, что предстоящая поездка, возможно, будет его последней длительной командировкой, и ему хотелось собрать материал на особую тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Он умолк, ожидая ответа.
Лари почувствовала странное оцепенение. Уехать… В то время как она пристально смотрела на Дэвида, это слово продолжало эхом отдаваться у нее в голове, словно опускаясь вниз, в глубокий колодец, который, казалось, вел в самую ее душу.
– Ты сказала, что хочешь, чтобы мы больше времени проводили вместе, – продолжал он. – Мы можем сделать это там.
Дэвид нежно взял ее за руки.
– Лари, до прошедшей ночи я думал, что, может быть, ожидаю слишком многого. Но… Нам ведь так хорошо вместе! Мы принадлежим друг другу. В конце концов, Прага – место твоего рождения. И, кроме того, ты хочешь побольше узнать о Милоше и разыскать свою мать…
– Но теперь есть и кое-что другое, – произнесла Лари, отворачиваясь от него. – Моя карьера… она только начинается…
– Неужели это более важно, чем мы? Или чем они?
Лари в смущении покачала головой. Она поняла, что он готов полностью отдать себя ей и ожидает в ответ того же самого. Разве она может решить сейчас?
– Когда ты уезжаешь?
– Скоро. Возможно, через неделю.
Дэвид отпустил ее руки, а потом сжал их, словно они давали друг другу клятву.
– Поедем со мной, Лари! – тихо попросил он.
– Дэвид… я могла бы приехать к тебе через пару месяцев. Тогда мы сможем подумать о будущем. Но в данный момент…
– Не представляю, как буду жить без тебя. Если у меня и были какие-то сомнения на этот счет, то они разрешились прошлой ночью.
Чем увереннее говорил Дэвид, тем очевиднее становились для Лари ее собственные сомнения. Пока она подыскивала самые мягкие слова, чтобы объясниться, он прибавил:
– Хорошо. Это тебе не подходит… Тогда я откажусь от назначения.
– Нет, Дэвид! На одну ступеньку ниже посла – ведь так ты сказал? Именно этому ты посвятил себя! Ты же знаешь, что если откажешься от такого шанса, то департамент никогда больше не обратится к тебе – ведь тем самым ты покажешь, что карьера для тебя – не самое главное.
Дэвид привлек ее к себе.
– Теперь в моей жизни самое главное – ты.
– Слишком рано говорить об этом.
– Только не для меня.
Лари отвернулась, не желая продолжать разговор. Наступила напряженная пауза. Наконец Дэвид сказал:
– Ты права, мне действительно нужно ехать. Но дай нам хотя бы шанс! Пока ты будешь в Чехословакии, мы возобновим поиски твоей матери.
– Но она не хочет, чтобы ее нашли! – взорвалась Лари. Мне следовало бы давно уже понять это!
Она рывком освободилась из его объятий и повернулась к нему спиной.
– Моя мать оборвала связывавшие нас узы и предоставила мне самой догадываться о причине своего поступка! Так с какой стати я должна чем-то жертвовать лишь для того, чтобы взглянуть на нее? Будь я проклята, если сделаю это!
Только бросив последние проклятия, Лари полностью осознала, какая ярость ей владеет, и поняла ее причину. Руки и ноги дрожали. Все эти годы она пыталась оправдать свою мать и простить ее – простить ради некой благородной цели, которую она могла приписать ее действиям. Она превратила Катарину в святую, истолковав расставание с единственным ребенком как акт самопожертвования. И по-прежнему хранила бы память о матери, если бы Кат умерла.
Но теперь были основания считать, что Катарина жива, хотя и продолжает скрываться. Можно ли простить ее?
Какие бы ответы ни подсказывали ей логика, благоразумие или сочувствие, они все равно не достигали цели. В конце концов через внешние спокойство и смирение, которые Лари сохраняла всю жизнь, прорвался бурный гнев отверженного ребенка. Теперь она почувствовала, что выбор, сделанный матерью ради нее, нанес ей такую глубокую рану, что, возможно, ее сердце навсегда останется искалеченным. Лари пыталась быть справедливой и найти объективные причины поступка Катарины.
Но теперь вдруг показалось, что все они не имеют значения. Еще раз обнаружив, что она не способна любить, Лари могла обвинять в этом только Кат. Она не могла больше продолжать поиски этого холодного, непостижимого феномена.
Установилась долгая тишина. Дэвид пытался разобраться в своих собственных чувствах, Лари молчала. Он не видел смысла упрашивать ее. Поднявшись с постели, Дэвид взял со стула пиджак.
– Дай мне знать о результатах поездки в Вашингтон, – попросила она.
Он кивнул и направился к двери. Прежде чем открыть ее, Дэвид обернулся.
– Я сказал, что никогда не покину тебя. А вот ты прогоняешь меня…
«Потому что именно этому меня учили», – произнес ее внутренний голос. Возможно, поэтому она и стала человеком, который прогоняет других. Это предположение еще сильнее разожгло бушевавший внутри у нее гнев.
– Miluji t?, Ларейна, – сказал Дэвид.
– Ga, vim, – тихо ответила она. – Я знаю.
– Ты знаешь, где найти меня, если я тебе понадоблюсь, – прибавил он.
Дэвид помедлил, а потом вышел за дверь.
Прислушиваясь к удаляющимся шагам, Лари не окликнула его. Было ничуть не легче ответить на слова «я люблю тебя», произнесенные по-чешски. Даже труднее. Лари думала о том, насколько все могло бы быть по-другому, если бы она слышала эти слова из уст своей матери в детстве.
«Miluji te, Ларейна».
В начале следующей недели Ник вернулся из Калифорнии. Он наносил официальные визиты, встречался с редакторами журналов и с рекламными агентами. Он не скрывал, что предстоящая поездка, возможно, будет его последней длительной командировкой, и ему хотелось собрать материал на особую тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191