ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
«Гена и его новейший пиджак несуразной длины по колено», «Гена и объявленная ему благодарность от имени протокольного отдела Администрации Президента», «Гена и квартальная премия», «Как я хотел познакомить Гену со своей бывшей близкой подругой, и что из этого вышло», «Гена и два аборта за полгода в Административном корпусе. Матери плачут, отцы в ярости». Много было всякого в подобном игривом духе. И вроде бы по смыслу очень логично как раз сейчас и вставить эту самую главку – получилось бы аккуратненько и ненавязчиво. Но делать я этого не буду.
Дело в том, что не до конца рассказана история про то как Михаил Борисович Лазаревский возглавил нашу профсоюзную борьбу за гражданские права и честно заработанную плату. Поверьте, это было нечто совершенно грандиозное, эпическое рубилово Ивана – крестьянского сына с Чудом-Юдом на речке Смородине.
Полагаю, и даже осознаю, что кой-кому уже порядком настопиздил этот Михаил Борисович и его подвиги, но придется потерпеть, любезные поросята. Михаил Борисович, как все успели заметить, это вам не понюх табаку, но фигура с большим размахом крыл.
15. «Стачка!»
«Курант» в полном составе уже третий месяц посасывал лапу. Откровенно говоря, за такой длительный срок сосания лапа немного приедается, и хочется уже чего-нибудь более калорийного: колбаски там, мясца куриного диетического, котлеток каких-нибудь с чесночком, сахару, пирожных типа эклер и много другого. Для удовлетворения этих скромнейших запросов нужна самая малость. Если говорить прямо и без аллегорий, то нужны денежки. А денежек-то «Куранту» как раз и не платили.
«Курант» честно и добросовестно нес свою охранную службу. «Курант» каждый день открывал и закрывал Галерею в положенные сроки. «Курант» героически противостоял всякого рода проходимцам на двух металлоискателях. «Курант» с якобинской беспощадностью гонял нелегальных экскурсоводов. «Курант» с блеском проводил ВИП-визиты и прочие мероприятия повышенной сложности. Словом, «Курант» занимался важными и вне всякого сомнения полезными делами. Но как бы совершенно бескорыстно, вроде как на общественных началах. Народ по обыкновению своему безмолвствовал. Но счастлив ли был народ? Конечно, нет! Он был категорически несчастлив.
В конце концов всеобщее негодование достигло некоего предела, за которым согласно учебнику истории за восьмой класс следуют погромы, уличные беспорядки и поджоги загородных асиенд богатых ранчерос. Так оно и должно было быть. Но, к сожалению, загородных асиенд в поле зрения не наблюдалось, и ранчеросы в расшитых серебром сомбреро тоже не шибко путались под ногами. Потому бестолковые массы не совсем ясно представляли себе на кого им изливать свой яростный гнев.
Подкараулить, что ли директора Галереи В. А. Родионова и эдак эмоционально с ним побеседовать о превратностях бытия? Бессмысленно. Вряд ли Валентин Алексеевич вообще знал про «Курант» что-нибудь еще, кроме того бесспорного факта, что «Курант» как явление природы существует. Не интересовался он такими мелочами.
Хотя, знаете, однажды Родионов вдруг подошел лично ко мне и неожиданно завел разговор про мое житьё-бытьё. Дело было во время официального приема. Вернее еще до приема.
Мы с директором Третьяковки встречали почетных гостей и меценатов средней руки на парадной лестнице. То есть это он их встречал, жал им руки, мило им улыбался, а я так… Рядом стоял и делал вид, что я есть мощный секьюрити с большим «спецсредством». Между гостями образовалась пауза, которую Родионов решил заполнить полезной беседой в стиле «Ленин и печник».
И стал он у меня выспрашивать всякое душевное. Мол, как дела, служивый? Какие нужды? Платят ли зарплату? Детки не болеют ли?
Я ему по-солдатски прямо ответил, не стал юлить:
Дела, говорю, Ваше высокоброть паршивые.
Нужды – самые, что ни на есть, естественные.
Детей у меня пока еще нету.
А что такое зарплата – я и вовсе позабыл!
В общем, зарезал пресловутую правду-матку как молочного поросенка – от уха до уха. Добрейший Валентин Алексеевич покачал головой и обещал облегчить нашу долю. Последствий, по крайней мере положительных, эта беседа не имела.
Разумеется, Родионовым не исчерпывался список лиц, с которыми мы были бы не прочь потолковать о наших кровных. Он даже не Родионовым начинался. Была еще некая М. Зайкова – девушка с волчьими повадками школьной пионервожатой на ставке.
В ее должностные обязанности входило курирование Службы безопасности. Курировала она нас своеобразно. Жестко продрючить с соусом тобаско какого-нибудь зазевавшегося курантовского бобика за недостаточное рвение Зайкова умела неплохо, а вот в денежных вопросах проявляла, мягко говоря, благодушие. Дескать, в культурном месте, среди шедевров живописи меркантильно печалиться – это дурной тон, и даже неприлично! Самые прозорливые из курантовцев видели гордиев узел всех наших несчастий именно в Зайковой.
Доблестный Е. Е. Барханов исправно навещал нашу добрую патронессу, но каждый раз возвращался от нее несолоно хлебавши. То есть, конечно, перед личным составом он держался бравым молодцом, излучал преувеличенный оптимизм, и провозглашал скорый золотой дождь, который вот-вот прольется на исстрадавшийся «Курант». Однако на все просьбы уточнить дату долгожданных осадков, Е.Е. однообразно предлагал идти на пост и заняться контртеррористическими мероприятиями, из чего ясно следовало, что он и сам ничего не знает.
Ходили страшные слухи, что ужасная Зайкова вообще в хуй не ставит Евгения Евгеньевича и его визитам придает значения не больше, чем сезонному, связанному с поспеванием урожая бананов обострению политической ситуации в Демократической Республике Мабумбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
Дело в том, что не до конца рассказана история про то как Михаил Борисович Лазаревский возглавил нашу профсоюзную борьбу за гражданские права и честно заработанную плату. Поверьте, это было нечто совершенно грандиозное, эпическое рубилово Ивана – крестьянского сына с Чудом-Юдом на речке Смородине.
Полагаю, и даже осознаю, что кой-кому уже порядком настопиздил этот Михаил Борисович и его подвиги, но придется потерпеть, любезные поросята. Михаил Борисович, как все успели заметить, это вам не понюх табаку, но фигура с большим размахом крыл.
15. «Стачка!»
«Курант» в полном составе уже третий месяц посасывал лапу. Откровенно говоря, за такой длительный срок сосания лапа немного приедается, и хочется уже чего-нибудь более калорийного: колбаски там, мясца куриного диетического, котлеток каких-нибудь с чесночком, сахару, пирожных типа эклер и много другого. Для удовлетворения этих скромнейших запросов нужна самая малость. Если говорить прямо и без аллегорий, то нужны денежки. А денежек-то «Куранту» как раз и не платили.
«Курант» честно и добросовестно нес свою охранную службу. «Курант» каждый день открывал и закрывал Галерею в положенные сроки. «Курант» героически противостоял всякого рода проходимцам на двух металлоискателях. «Курант» с якобинской беспощадностью гонял нелегальных экскурсоводов. «Курант» с блеском проводил ВИП-визиты и прочие мероприятия повышенной сложности. Словом, «Курант» занимался важными и вне всякого сомнения полезными делами. Но как бы совершенно бескорыстно, вроде как на общественных началах. Народ по обыкновению своему безмолвствовал. Но счастлив ли был народ? Конечно, нет! Он был категорически несчастлив.
В конце концов всеобщее негодование достигло некоего предела, за которым согласно учебнику истории за восьмой класс следуют погромы, уличные беспорядки и поджоги загородных асиенд богатых ранчерос. Так оно и должно было быть. Но, к сожалению, загородных асиенд в поле зрения не наблюдалось, и ранчеросы в расшитых серебром сомбреро тоже не шибко путались под ногами. Потому бестолковые массы не совсем ясно представляли себе на кого им изливать свой яростный гнев.
Подкараулить, что ли директора Галереи В. А. Родионова и эдак эмоционально с ним побеседовать о превратностях бытия? Бессмысленно. Вряд ли Валентин Алексеевич вообще знал про «Курант» что-нибудь еще, кроме того бесспорного факта, что «Курант» как явление природы существует. Не интересовался он такими мелочами.
Хотя, знаете, однажды Родионов вдруг подошел лично ко мне и неожиданно завел разговор про мое житьё-бытьё. Дело было во время официального приема. Вернее еще до приема.
Мы с директором Третьяковки встречали почетных гостей и меценатов средней руки на парадной лестнице. То есть это он их встречал, жал им руки, мило им улыбался, а я так… Рядом стоял и делал вид, что я есть мощный секьюрити с большим «спецсредством». Между гостями образовалась пауза, которую Родионов решил заполнить полезной беседой в стиле «Ленин и печник».
И стал он у меня выспрашивать всякое душевное. Мол, как дела, служивый? Какие нужды? Платят ли зарплату? Детки не болеют ли?
Я ему по-солдатски прямо ответил, не стал юлить:
Дела, говорю, Ваше высокоброть паршивые.
Нужды – самые, что ни на есть, естественные.
Детей у меня пока еще нету.
А что такое зарплата – я и вовсе позабыл!
В общем, зарезал пресловутую правду-матку как молочного поросенка – от уха до уха. Добрейший Валентин Алексеевич покачал головой и обещал облегчить нашу долю. Последствий, по крайней мере положительных, эта беседа не имела.
Разумеется, Родионовым не исчерпывался список лиц, с которыми мы были бы не прочь потолковать о наших кровных. Он даже не Родионовым начинался. Была еще некая М. Зайкова – девушка с волчьими повадками школьной пионервожатой на ставке.
В ее должностные обязанности входило курирование Службы безопасности. Курировала она нас своеобразно. Жестко продрючить с соусом тобаско какого-нибудь зазевавшегося курантовского бобика за недостаточное рвение Зайкова умела неплохо, а вот в денежных вопросах проявляла, мягко говоря, благодушие. Дескать, в культурном месте, среди шедевров живописи меркантильно печалиться – это дурной тон, и даже неприлично! Самые прозорливые из курантовцев видели гордиев узел всех наших несчастий именно в Зайковой.
Доблестный Е. Е. Барханов исправно навещал нашу добрую патронессу, но каждый раз возвращался от нее несолоно хлебавши. То есть, конечно, перед личным составом он держался бравым молодцом, излучал преувеличенный оптимизм, и провозглашал скорый золотой дождь, который вот-вот прольется на исстрадавшийся «Курант». Однако на все просьбы уточнить дату долгожданных осадков, Е.Е. однообразно предлагал идти на пост и заняться контртеррористическими мероприятиями, из чего ясно следовало, что он и сам ничего не знает.
Ходили страшные слухи, что ужасная Зайкова вообще в хуй не ставит Евгения Евгеньевича и его визитам придает значения не больше, чем сезонному, связанному с поспеванием урожая бананов обострению политической ситуации в Демократической Республике Мабумбия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124