Даже если бы меня ждал в Шатору любовник…
Жорж. Вполне возможно, что и так. Ты чуть что - летишь туда как на крыльях.
Эвелина. Там живут моя мать и моя сестра, так почему бы мне и не ездить туда часто? Все же какое-то разнообразие. Здесь бывает не очень-то весело, вообрази себе. Во всяком случае, повторяю, если бы даже у меня был там любовник, тебя это не касается. Ты достаточно часто заявлял мне, что я вольна поступать, как мне вздумается, лишь бы только я оставила тебя в покое, и что чем больше будет у меня любовников, тем для тебя лучше. Ну вот, я и оставила тебя в покое, так оставь же теперь и ты меня! Ты сам не знаешь, чего хочешь.
Жорж. Прежде всего я хочу, чтобы ты не считала меня глупее, чем я есть на самом деле.
Эвелина. Я тебя никогда не считала глупым.
Жорж. И чтобы ты знала, что я вас наконец раскусил. Вы мне полгода морочили голову, но теперь я, славу богу, прозрел.
Эвелина. Кого ты раскусил?
Жорж. Тебя и твоего любовничка.
Эвелина. Ах, вот как? Так ты считаешь, что он у меня есть?
Жорж. И не трудись больше разыгрывать передо мной несчастную жертву, брошенную мужем.
Эвелина. По-моему, эту проблему мы уже обсудили. Жорж. Ну, а теперь обсудим еще разок. Мне это сразу показалось подозрительным, да-да, сразу!
Эвелина. Что именно?
Жорж. То, что твои отношения с Титусом так внезапно изменились.
Эвелина. Титус? При чем здесь Титус? Его-то зачем сюда приплетать?
Жорж. Сейчас объясню. Прежде он был даже ближе к тебе, чем ко мне. Вечно околачивался здесь, а ведь ты бывала дома больше меня. Значит, с тобой он общался чаще, чем со мной.
Эвелина. Он бывал здесь ровно столько же, сколько и все остальные, не чаще, чем, скажем, Марк, Роже или Жан Луи.
Жорж. Да-да, я знаю, вокруг тебя вечно вертелась целая кодла всяких похабников.
Эвелина. Может, они и вертелись вокруг меня, но ведь и ты тогда вертелся здесь тоже. И тогда они тебя не очень-то волновали. Ни Титус, ни остальные. Вообще, я совершенно не понимаю, к чему вспоминать то, что было десять лет назад.
Жорж. Ты охладела к своему другу Титусу не десять лет назад, а всего шесть месяцев!
Эвелина. Да, правда, я стала реже с ним видеться. Ты внезапно завладел им сам.
Жорж. И я тогда ничего не понимал!
Эвелина. А что же ты понял теперь?
Жорж. Я понял, что у этого скоропостижного охлаждения была веская причина.
Эвелина. О, вот как?!
Жорж. Либо у вас тогда что-то вдруг кончилось, либо, наоборот, завязалось. Вот откуда это мнимое безразличие друг к другу.
Эвелина. И что же ты выбрал?
Жорж. Я выбрал. Я выбрал что надо. Потому что на этой неделе я дважды звонил Титусу на работу, хотел с ним повидаться. И оба раза его не было на месте. Он уезжал по делам.
Эвелина. Не вижу ничего странного.
Жорж. Нет, ты спроси, куда он ездил?
Эвелина. В Шатору, конечно?
Жорж. В Луар-э-Шер! Это название тебе ничего не говорит?
Эвелина. Кажется, это департамент по соседству с нашим Эндром?
Жорж. Да-с! И ты рассчитываешь, что я так и проглочу эту басню, будто вы совершенно случайно прожили целую неделю ты - в Эндре, а Титус - в Луар-э-Шер, ничего не зная друг о друге?
Эвелина. Короче говоря, ты обнаружил, что мы с ним тайно встречались в Бурже или в Роморантене? А где же именно, в «Отель де ла Пост» или в «Золотом фазане»?
Жорж. А почему бы и нет?
Эвелина. Это я тебя спрашиваю.
Жорж. Что ты спрашиваешь?
Эвелина. Почему бы и нет? Итак, ты решил осчастливить меня сценой ревности?
Жорж. Черта с два! При чем здесь ревность? Мне в высшей степени наплевать, с кем ты спишь!
Эвелина. Но только не с Титусом?
Жорж. Да спи на здоровье и с Титусом, я тебе тысячу раз говорил, что мне все равно.
Эвелина. Тогда в чем же дело?
Жорж. Я не люблю, когда надо мной издеваются в моем же
собственном доме. Вот и все!
Эвелина. Так это же было не в твоем доме, а в Роморантене.
Жорж. Ага, призналась?!
Эвелина. Нет, это ты мне обо всем рассказал. Кроме того, никто не думал над тобой издеваться.
Жорж. Как же, не думали! Ты, видите ли, помчалась навещать больную сестру, а он уверял меня, что все это время будет в Париже.
Эвелина. Я действительно ухаживала за Симоной, а он мог и не знать, что ему предстоит поездка.
Жорж. Ас чего бы он стал сидеть целых пять дней в Луар-э-Шер?
Эвелина. Значит, нужно было.
Жорж. И если бы он не был там с тобой, откуда бы Софи об этом знала?
Эвелина. Софи знала, что он был со мной?
Жорж. Нет, что он уезжал.
Эвелина. Ну, вероятно, он звонил тебе, чтобы сообщить о своей поездке, и она говорила с ним.
Жорж. Нет. Она именно сказала мне, что он не звонил.
Эвелина. Ну так пусть она сама тебе и объяснит, что она имела в виду.
Жорж. Вот-вот! Она уже объяснила. Как и ты! Навела тень на ясный день.
Эвелина. Это я-то навожу тень?
Жорж. Да! То признаешься, то опять в кусты!
Эвелина. Я и не думала в чем-либо признаваться. Просто я рассмотрела твое невероятное предположение как реальное и спросила тебя, чем объясняется в таком случае та сцена ревности, которую ты мне устроил.
Жорж. Ты не надейся, тебе надо мной верх не взять.
Эвелина. Ну, разумеется, я возьму над тобой верх, если ты будешь держаться этой версии. И, может быть, ты наконец скажешь мне, чего ты добиваешься? Хочешь довести меня до крайности? Вынудить в один прекрасный день окончательно хлопнуть дверью? Ты этого хочешь?
Жорж. Я хочу знать правду! Я не желаю оставаться в дураках! Я требую, чтобы ты мне прямо призналась: «Да, я сплю с Титусом!» Я не желаю лишь догадываться о том, что вы за моей спиной встречались в Бурже и что ты уже полгода состоишь у него в любовницах.
Эвелина. А кто тебя заставляет догадываться, скажи на милость! Впрочем, все твои догадки - чепуха!
Жорж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25