Иэн Макьюэн
Дитя во времени



Иэн Макьюэн
Дитя во времени

Глава I

… а также для тех родителей, которые в течение стольких лет шли на поводу бездарного релятивизма различных самозваных знатоков в области детского воспитания…
Официальное руководство по детскому воспитанию (Управление по изданию официальных документов, Великобритания)

С давних пор муниципальный общественный транспорт связывался в представлении членов правительства и большинства обычных граждан с ущемлением личной свободы. Многочисленные транспортные средства по два раза на день попадали в заторы в часы пик, и Стивен обнаружил, что от его квартиры до Уайтхолла быстрее добираться пешком, чем на такси. Стояли последние дни мая, не было еще и половины десятого утра, а температура уже подбиралась к тридцатиградусной отметке. Стивен шагал по направлению к Воксхолл-бридж мимо двойных и тройных рядов загнанных в ловушку, нервно пульсирующих автомобилей, в каждом из которых сидело по одинокому водителю. На слух стремление к свободе казалось скорее смиренным, чем необузданным. Окольцованные пальцы терпеливо барабанили по краю горячих металлических крыш, локти в белых рукавах высовывались из окон с опущенными стеклами. Многие водители читали газеты. Стивен быстро пробирался через толпу, через наслаивавшуюся друг на друга трескотню автомобильных приемников – рекламные песенки, бодрые выкрики диск-жокеев, обрывки новостей, дорожные предупреждения. Водители, перед которыми не было газет, флегматично слушали радио. Равномерное движение плотной толпы пешеходов по тротуару, должно быть, создавало для них иллюзию дрейфа в обратном направлении.
Натыкаясь на прохожих и лавируя, чтобы обогнуть впереди идущих, Стивен, как обычно, пусть почти бессознательно, был настороже, выискивая в толпе ребенка, девочку пяти лет. Это было больше чем привычка, потому что от обычной привычки можно избавиться. Это стало чертой характера, глубоко укоренившейся от многократного повторения. В сущности, это нельзя было назвать поиском, хотя когда-то поиск занимал все его существо, причем в течение длительного времени. Два года подряд, от которых почти ничего не осталось; теперь он чувствовал лишь тоску, сухой голод. Биологические часы внутри его, бесстрастные в своем неостановимом беге, продолжали отмечать, как растет его дочь, как расширяется и усложняется ее словарь, как крепнут ее силы, как более уверенными делаются ее движения. Часы, настойчивые как удары сердца, упрямо придерживались нескончаемого условного наклонения: сейчас бы она уже рисовала, сейчас бы она начала читать, сейчас бы у нее выпал первый молочный зуб. Она была бы такой знакомой, такой будничной в своем присутствии. Порой казалось, что порождаемые воображением картины могут истончить эту условность, разрушить эту хрупкую, полупрозрачную завесу времени и случайности, тонкая паутина которой отделяла его от дочери; вот она вернулась домой из школы и очень устала, ее зуб лежит под подушкой, она оглядывается в поисках папы.
Каждая пятилетняя девочка – хотя мальчики тоже шли в счет – наполняла содержанием ее длящееся существование. В магазинах, рядом с детскими площадками, дома у друзей Стивен не мог не искать черты Кейт в лицах других детей, не мог не замечать в них медленно свершавшихся перемен, признаков нараставшей самостоятельности, не мог не ощущать неиспользованной силы недель и месяцев – времени, которое могло бы принадлежать ей. Взросление Кейт давно уже стало сущностью самого времени. Этот иллюзорный рост, порождение всепоглощающего горя, был не только неизбежен – ничто не могло остановить настойчиво пульсирующих часов, – но и необходим. Без мечты о ее длящемся существовании он бы пропал, время бы остановилось. Стивен был отцом невидимого ребенка.
Но сейчас лишь бывшие дети шаркали ногами по Милбанку, направляясь на работу. Дальше по ходу улицы, прямо перед Парламент-сквер, показалась группа зарегистрированных нищих. Им запрещено было появляться возле здания Парламента, Уайтхолла или в пределах видимости сквера. Но несколько человек воспользовались преимуществом, которое давало пересечение пешеходных маршрутов. Стивен заметил их яркие значки метров за двести впереди себя. Погода была как раз для них, и они держались уверенно, чувствуя свою свободу. Обладатели постоянного заработка вынуждены были уступать им дорогу– Дюжина нищих делала свое дело по обеим сторонам улицы, равномерно пробираясь навстречу Стивену сквозь плотную толпу пешеходов. Взгляд Стивена был устремлен на ребенка. Правда, это была не пятилетняя девочка, а тощая одиннадцати летка. Она заметила его еще на расстоянии. Она шла медленно, сомнамбулически, выставив вперед черную чашку установленного образца. Конторские служащие расступались и снова смыкались у нее за спиной. Она подходила, не отводя взгляда от Стивена. Он ощутил обычную борьбу противоречивых чувств. Подать ей значило подтвердить тем самым успех правительственной программы. Не подавать было равносильно нежеланию замечать тяжелое положение конкретного человека. Иного выхода не было. Искусство плохого правления заключалось в том, чтобы провести разделительную черту между государственной политикой и личным чувством, инстинктивным знанием того, что правильно. В последние дни Стивен предоставлял дело случаю. Если в кармане была мелочь, он подавал. Если нет, то нет. Банкноты он не протягивал ни разу.
Солнечные дни, проведенные на улице, покрыли кожу девочки густым загаром. На ней было неопрятное желтое платье из ситца, волосы на голове были острижены очень коротко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15