значит, не охотники.
Их лица, бритые, не старые, были холодными, жестокими. В глазах словно не было жизни – пустые, равнодушные. На Кента они смотрели, как на неизвестное насекомое, но без всякого удивления.
Один из них, с самой безжалостной физиономией, с острыми скулами, обтянутыми желтой кожей, длинным тонким носом с неестественно широкими ноздрями, обнажив длинные прокуренные зубы, спросил Кента коротко, без всяких интонаций, словно робот:
– Как ты сюда попал?
– Ну и рожа! – таким же бесцветным голосом определил другой внешность Кента.
Средних лет женщина и третий мужчина с серым квадратным лицом молчали.
Кент приподнялся было, но тот, который первым заговорил с ним, толкнул его небрежно рукой в грудь, и он повалился обратно на лежанку.
– Что вам надо?! – Кент попробовал держаться независимо.
– Как ты сюда попал?
– Действительно уродина, – сказал человек с квадратным лицом.
Женщина молча смотрела на Кента, покручивая пальцами длинную прядь черных волос.
Что и говорить, по сравнению с ними Кент действительно выглядел бродягой: давно небритый, немытый, оборванный, мокрый.
Один из них, всех моложе, с лицом, похожим на мордочку хорька, вытащил нож и, расстегнув телогрейку Кента, обыскал его.
– Как ты сюда попал? – по-прежнему безразлично в третий раз спросил первый, судя по всему, главарь.
– Пришел, – сказал Кент, – ногами.
– С какой стороны?
– С этой. – Кент показал рукою примерно в ту сторону, откуда пришел.
– Куда идешь? – последовал новый вопрос.
– Желательно в город, – сказал Кент.
– Бежал?
– Бежал.
– В какую сторону пойдешь, чтобы попасть в город?
– В противоположную той, откуда пришел, – ответил Кент.
– Ты сумеешь найти город?
– Надо идти к горам, потом левее…
– Ты пойдешь с нами, – сказал главарь. – И не пытайся удрать. Вставай!
В его тоне не слышалось угрозы, которая заключалась в словах.
Все они закурили сигареты, но Кенту не предложили. И никто не поинтересовался, хочет ли он есть. Он не сомневался, что в их туго набитых тяжелых рюкзаках нашлось бы чем подкрепиться! Ему на плечи взвалили мешок женщины, словно он вьючный мул и специально для того и бежал, чтобы теперь таскать для них тяжести. Не имело смысла спрашивать, кто они, откуда, – ответа он все равно не получил бы. Он боялся их – непонятные, страшные люди… Бандиты, диверсанты?…
Кент сообразил, что не следует говорить им о своем блуждании в тайге, что он вторично забрел в этот поселок. Он попросил чего-нибудь пожевать, намекая на то, что мешок женщины довольно увесистый. Ему сказали, что есть не дадут, потому что, во-первых, он еду не заработал, а во-вторых, сейчас некогда этим заниматься – начался день, нужно идти.
– Пошли, пошли! – крикнул главарь, и они потянулись гуськом по улице поселка, направляясь к уже известной Кенту бане у ручейка, чтобы, перейдя его, углубиться в тайгу, направляясь к горам, которые в тот день не были видны из-за непогоды.
Судя по тому, что Кента поставили вперед, эти люди плохо ориентировались в тайге и надеялись, что он дорогу знает. «Значит, если случайно я найду правильную дорогу к городу, – размышлял Кент, – они, узнав о приближении к нему, постараются избавиться от меня!..» Кент понимал, что властей они боялись так же, как и он, хотя не были беглецами. Кто, кто они? Почему с ними женщина? Как они оказались в тайге? Они ни разу не обращались при нем друг к другу по имени… Кент вспомнил шорохи, которые слышал, когда недавно сидел на пне у костра и когда угрожал подобранным суком, как оружием. Возможно, эти чужаки с тех пор и шли за ним?
Кент едва тащился – он вспотел от тяжести мешка. Скоро дошли до места, где дорога терялась в траве. Потом дошли до озера, где Кент ловил рыбу. Уже в сумерках, когда Кент заметил в траве признаки вновь появившейся дороги, его спутники сделали привал и он мог скинуть проклятый мешок.
Главарь кивнул женщине – она за все это время не проронила ни единого слова, и та развязала мешок, который тащил Кент. Она достала солонину, хлеб и передала главарю, который отрезал своим компаньонам по куску хлеба и мяса, а Кенту дал небольшой сухарь. Все молча занялись едой. Кент подозревал, что и сухарь-то ему дали только потому, чтобы он был в состоянии тащить мешок…
Покончив с едой, главарь достал из мешка коробочку, из коробочки пузырек, из пузырька белые таблетки и протянул всем по одной. Они сунули таблетки под язык. Кент взвалил мешок на спину, занял место во главе отряда и зашагал вдоль еще не замеченной другими старой дороги, которая, в чем можно было не сомневаться, привела всех обратно – в тот же поселок. Кент надеялся, когда совсем стемнеет, бросить мешок и скрыться – ведь не так-то просто найти без собаки в темном лесу человека. Стоит только шагнуть в сторону, не шуметь, и ты уже вне досягаемости. Но случилось не предвиденное им.
Чем дальше они шли, тем быстрее дорога освобождалась от травы и кустов, и ее скоро увидели все.
Главарь сбросил свой рюкзак и крикнул:
– Черт! Куда это мы идем?!
Он ударил Кента ногой пониже мешка, и тот, падая, угодил головой в большой муравейник. Поднявшись, он пробормотал, что дорога, должно быть, правильная…
– Знаю! Мы здесь уже были и знаешь куда пришли? – орал главарь. – Мы сделали круг!
Кент молчал, прикинувшись удивленным.
– Мы пришли туда же, откуда ушли. Ты понял это, ублюдок?
«И ругается-то он как-то… неинтересно, – подумал Кент. – Сразу видно, что они никогда не сидели в тюрьме – богатый тюремный фольклор им незнаком!..»
Он сказал, что не знает, куда они пришли, но ему не поверили.
– Нет смысла искать дорогу ночью, – сказал главарь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67