Но увидел лишь Ребуса, который беспомощно пыталс
я выбраться на улицу и никак не мог попасть в дверь. Единственный, кто трез
во реагировал на все это, была собака. Она в спальне заскулила, залаяла. Уй
ти мне никто не помешал.
Что же, с Орасом покончено, но что-то устал я физически и душевно. Старею, на
верно. Надоело уже быть волком. Приключения давно потеряли всякую прелес
ть, а счастье… счастье нужно создавать, а не искать. Счастье для меня сейча
с Ц немного покоя. Совсем мало, а достичь невозможно.

* * *

Недавно узнал о разгроме Пузанова. Об этом рассказал Реcт, который, чувств
уя за спиною дыхание правосудия, собрался в неведомые края. Конечно, если
уж Пузо сорвался, что же остается делать Ресту…
Ну, а мне что делать?
Дороги жуликов, мошенников, воров, спекулянтов, всех правонарушителей, г
де бы они ни ходили, ведут в Батарею, и мне не миновать ее. Отвратительное э
то заведение! Но и скрываться надоело, лгать надоело изо дня в день, без ко
нца. Как хорошо было бы говорить о простых вещах, не опасаясь проговорить
ся. Вот проходят мимо окон люди Ц парни, девушки, им весело, они дружат, люб
ят, создают свое счастье. А для меня это Ц словно сказка. И рассказать теп
ерь некому. Каждый день давит меня своей тяжестью, я ощущаю вес каждой мин
уты, каждой секунды, а сколько на свете людей, которые даже и не подозреваю
т, что время имеет вес…
Подбивая баланс, я установил, что, прожив двадцать пять лет, из них тринадц
ать в поисках острых ощущений (от которых весьма заметно отупел), я не знаю
, человек ли я.
Ах, если бы это было возможно, если бы можно было вот так сразу, незаметно п
ерейти из одной жизни в другую, одним махом вычеркнуть прошлое, начать но
вую жизнь. Но нет, это невозможно: чтобы перейти в другую жизнь, нужно идти
туда Ц в чистилище, к аллигаторам, ягуарам, волкам, среди которых ты быть
не хочешь, где тоже ждет тебя одиночество. Нет! Но тебе плохо. Тебя тяготит
одиночество, мучает страх, ты опасаешься недоуменных взглядов прохожих,
вызванных твоим жалким, измученным видом; ты сторонишься смеха, улыбок; у
тебя боли Ц в желудке, в душе, в раненых ногах Ц полная деформация челове
ческого облика. Ты заставляешь себя смеяться над тем, что тебе нужна была
диета… Но что же еще остается? Только смех. Чтобы выздороветь, нужно быть с
ильным, питаться по-человечески, вообще жить по-человечески. И это было б
ы возможно, если бы около тебя была хоть одна любящая душа. А если ты один, с
овсем один? Можно, конечно, не обращать ни на что внимания и… смеяться. Но н
е смейся над теми, кто разделяет твою судьбу и твои чувства, Ц они несчас
тны, им плохо. Да и тебе плохо. Ты Ц вор. Твой удел Ц тюрьма, небытие. Сейчас
у тебя есть свобода, но что она стоит, твоя свобода, в вечном страхе за жизн
ь, за шкуру, перед разоблачением и стыдом?.. Вот именно Ц стыдом. Ты боишься
того момента, когда тебе придется смотреть людям в глаза и рассказывать
им о себе. А кажется, тебе не избежать этого дня. Он неминуемо наступит. Что
тогда ты скажешь? Ты не знаешь. Так надо думать. Если ты что-то хочешь понят
ь Ц пошевели мозгами. Постепенно шарики твои начнут крутиться в голове,
и глядишь Ц что-то поймешь. Вопросов у тебя хватает, и нужно найти ответы.
Помню, как однажды в лагере видел пожилого вора, который меня страшно обр
угал за то, что я его видел плачущим, но после разыскал и извинился.
Я его не понял тогда. Я понимаю его теперь.

* * *

В поезде Таллин Ц Кохтла я так увлекся «Восходом солнца» Гайдна, что не з
аметил, как был арестован. То есть заметил это с опозданием. Именно в тот м
омент, когда у меня потребовали документы. Их было двое. Не скажу, что очен
ь испугался (я внутренне к этому был готов), хотя и не обрадовался. Я сунул и
м свои липовые шпаргалки. Они их, не читая, спрятали в карман, а меня Ц в Бат
арею. Итак, все дороги ведут в Рим…
В общем очутился я в знакомой 60-й камере, и начали меня «раскалывать». Что к
асается меня, я и не старался ничего скрывать, раскалывался вполне добро
вольно, можно сказать, добросовестно, и даже чересчур. Дело в том, что след
ователи после кропотливого, терпеливого труда, ухлопав на твое недостой
ное существо уйму нервов, здоровья, накопив потихоньку горы разоблачающ
его тебя материала, радуются, что могут тебя наконец положить, так сказат
ь, на обе лопатки. Они предвкушают сладость заслуженной победы. А тут… что
же это получается? Этот недостойный вдруг заявляет, что следователю изве
стно еще не все, что, например, обворовано не две, а пять квартир. Где? Когда?
Что? Ц возникает уйма вопросов, нужно разыскивать потерпевших, наводит
ь справки, устанавливать новые факты… Выяснять, устанавливать. И писать,
писать, писать. Бесконечно. Закончив, наконец, со всем этим, мой следовател
ь посматривал на меня уже со страхом: не заявит ли этот сумасшедший еще чт
о-нибудь. Он мне так и сказал: «Странный вы человек, зачем вам было во всем п
ризнаваться, ведь теперь получите на полную катушку». Нo, должно быть, он и
сам понимал, в чем дело, потому что спросил: «Что? Легче стало?» Катушка мне
полная так и этак обеспечена Ц две я квартиры обобрал или пять, а легче де
йствительно стало. Всему они поверили, всем моим признаниям, единственно
никак не могли поверить, что я будильник купил, а не украл.
Судили меня в маленьком городке Тырва, в этом районе были мои самые значи
тельные приключения. Нy и, конечно, дали «потолок» Ц десять лет. Сказать, ч
тобы все обошлось гладко, нельзя Ц взрыв все-таки получился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76