* * *

Я не стал звонить, тихонько вставил ключ, но он не поворачивался. Дверь вне
запно открылась, на пороге стояла незнакомая пожилая женщина. Она внимат
ельно меня рассматривала.
Ц Вы Ахто? Сирье нет.
Я спросил, где она. Женщина ответила не сразу, потом чуть слышно сказала:
Ц Умерла.
Мне казалось, женщина эта сошла с ума. Я ворвался в комнату, уверенный, что
это лишь шутка, что Сирье сейчас встретит меня. Но ее не было. На прежнем ме
сте стоял ее портрет, все было, как всегда, тепло, уютно, чисто, но ее не было.
Это была не шутка…
Ц Когда она умирала, Ц говорила женщина, Ц она сказала, чтобы вы сюда, в
ее квартиру, никогда не приходили и вообще уехали куда-нибудь. Она, видно,
очень вас любила…
Я спросил, что она сказала еще. Женщина ответила:
Ц Ничего. Она была без сознания, а когда пришла в себя, сказала это, а потом
она уже не могла говорить, только плакала. Ну, а потом… умерла.
Ц Почему… умерла? Ц спросил я машинально.
Ответ был неожиданным:
Ц Ее убили!
Сирье убили дома, ей нанесли два ножевых удара в грудь. Произошло это ночь
ю, и все же утром она была еще жива. Нашла ее тетушка, приехавшая к ней в тот
день из деревни. Это та самая женщина, которая открыла мне. Сирье доставил
и в больницу, и там она к вечеру умерла.
Кто ее убил? Этого никто не знает.
Похоронили ее муж и товарищи из института. Женщина проводила меня на кла
дбище. Я отнес Сирье шишки.

* * *

Смерть Озе…
Ставлю эту пластинку уже сотый раз, слушаю, слушаю ее. И мне кажется, что в с
амую страшную минуту я здесь, около нее, вижу ее полные слез печальные гла
за, целую ее в последний раз, облегчающей последнюю боль. И вот она умирает
… умерла. Ее нет.
Она подставила мне свое маленькое, слабое плечо, хотела поддержать, наде
ялась на счастье и поплатилась за это жизнью. Я знаю, ее убили люди Ораса. Я
в этом уверен. Они боялись ее как свидетеля, ведь они пытались через нее по
ймать меня. А я, спасая свою жизнь, оставил ее, сбежал из Таллина…
Осколки разбитой вазы не принесли счастья Сирье.
Можно слезами выплакать горе, но нельзя никакими словами описать его…

* * *

Сирье Ц моя жертва. Она умерла из-за меня. Я приношу людям лишь горе, а инач
е и быть не может. Люди Ц это общество, а я один. Тот, кто хочет быть полезны
м своим близким, кто хочет жить с ними, любить их и быть любимым, тот должен
быть человеком, жить в обществе. Сирье погибла. А я остался, чтобы дальше п
ричинять людям горе. К черту все мои «системы», к черту Пузанова, Реста и п
рочих! Нечего дрожать за свою паршивую шкуру. Отныне я не боюсь ни Ораса, н
и милиции. Поймают? Ну и ладно, все равно этого не минуешь. Но прежде я долже
н найти Ораса и рассчитаться с ним. Иначе я не мужчина, иначе я не человек.



Тетрадь десятая

Год 1955

Бегают мальчишки, маленькие:
Ц А ну, не догонишь!
И бежит один карапуз за другим. Им по пять-шесть лет. Бегают они взад-впере
д, соскакивая с тротуара, того и гляди попадут под машину Ц и машины мчатс
я мимо беспрерывным потоком. Прохожий гражданин хватает одного из них за
ухо и загоняет во двор соседнего дома.
Ц Во дворе играйте, нельзя на улице.
Он уходит. Мальчишки во дворе.
Они не его дети. Все проходили и ничего малышам не говорили. И он мог пройт
и. Но подумал, что, если один из них попадет под машину, в какой-то семье буд
ет горе. Это был хороший человек.

* * *

Южная самба. Я в нее влюблен. Меня привлекает темперамент и какой-то особы
й характер ее Ц настойчивый, живой, определенный. Я ничего об этой музыке
не знаю, но люблю ее. Интересная штука Ц жизнь: кто-то написал музыку, не по
дозревая, что какой-то совсем серый человечишка будет слушать ее много р
аз в день… Эта музыка как будто говорит о том, что, хотя на свете есть смерт
ь, есть также и жизнь, и ей, южной самбе, наплевать на смерть, она создана для
жизни, она Ц жизнь. Слушая ее, я как будто вижу всю жизнь, которая, покачива
я бедрами, танцуя, надвигается на меня. Она голая, натуральная, без прикрас
Ц жизнь, такая, какая есть. Немного страшная, но удивительно хорошая; та с
амая жизнь, в которой, страдая, живу и которую за все плохое и хорошее все ж
е люблю.

* * *

Сегодня хоронили девушку, которая умерла от сифилиса и еще от какой-то др
угой болезни. Девушка их скрывала, вот они совместными усилиями и уложил
и ее в гроб. Я знал эту девушку. Встретил я ее как-то на окраине города. Она с
идела на бревнах, уложенных рядом с тротуаром, и курила. На вид ей можно бы
ло дать лет пятнадцать. Она была бледная, в лице ни кровинки.
Я спросил:
Ц Куришь?
Ц Курю, Ц ответила она.
Ц И водку пьешь?
Ц Пью, а что? Ц сказала она.
Ц Зачем? Ц спросил я.
Ц Хочу, Ц ответила она.
Ц Отец знает?
Ц Перебьется, Ц ответила девушка.
Она была светловолосая, в голубых глазах враждебность ко всему окружающ
ему, и, если бы не платье, бедное, но с претензиями на какой-то стиль, ее можн
о было бы принять за сектантку, такая она была угрюмая и бледная. Ц А мама,
Ц продолжал я, Ц знает?
Ц Она сама курит, Ц ответила девушка. Ц В нашей компании все курят.
Я поинтересовался, большая ли у них компания и сколько лет самому старше
му. Оказалось, что компания небольшая, что самому старшему двадцать два, а
самой младшей пятнадцать, ей же Ц семнадцать.
Я начал убеждать ее бросить эту вредную компанию, она слушала меня явно н
асмешливо и наконец сказала:
Ц Попался бы ты нашим парням, они бы тебе показали «вредную компанию». Эх
ты, а я думала, ты меня в ресторан приглашаешь…
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76