С Марви больше не встре
чаюсь, мне стало с нею как-то неловко, а то, что было с Магдой, кажется чудов
ищно невозможным с нею.

* * *

В моей жизни произошли маленькие изменения. Сначала я приобрел одну мама
шу, а потом променял ее на одиннадцать других. Получилось так потому, что л
агерным администраторам пришла в голову нелепая идея: собрать всех бесп
ризорных и отправить их куда-то в неизвестность. Моей свободе угрожала о
пасность, и я не знал, как избежать ее. Зато это знал другой человек Ц бывш
ий колонель (полковник) бывшей Эстонии герр Мези. Этот господин, наверное,
давно за мной наблюдавший, однажды подошел ко мне и заявил, что его очень и
нтересует моя судьба («бедного одинокого мальчишки»), что он не против ус
ыновить меня, если, конечно, я соглашусь считать его за папу, его супругу
Ц за маму, а его сыночка Ц за брата.
Что касается герра Мези, я с ним был знаком. Мы с ним встречались в шахматн
ом клубе. Вроде ничего малый. Но его супруга не очень мне нравилась.
Мне, конечно, не хотелось терять волю и признать кого-то своим папой, но эт
о была единственная возможность не попасть в лапы администрации; я согла
сился. Живет семейство Мези в лагере, но в их распоряжении большая светла
я комната, в то время как в других таких же комнатах обитают по двадцать че
ловек.
Ц Ну вот, Ц сказал герр Мези, когда я перебрался к ним, Ц моя жена будет т
ебя ласкать (что было весьма сомнительно), а я буду карать за провинности…

Он будет карать?.. Этого только не хватало! Но я покорно согласился, хотя по
нял, что променял кукушку на ястреба. Однако на мою свободу в семье Мези ни
кто не посягал. Вскоре я понял, что колонель не возражает, если я принесу х
ороших папирос, сигар или вин. Фрау Мези также ничего не имела против, если
, помогая семье прокормиться, я приносил что-нибудь вкусненькое… А скоро
фрау потребовалось вино к вечеринке, дамские перчатки, туфли, белье… Что
ж, они, конечно, знали, кого усыновили. Но я их тоже понял и, убедившись, что н
а них не изворуешься, решил сыграть с ними шутку.
Собираясь выполнить очередное пожелание фрау, я прихватил с собой ее сын
очка, благо он давно на это просился, и сделал так, что желаемое она получи
ла из его рук, потом еще раз и еще, а затем госпожа без излишних церемоний п
рогнала меня из своего гнезда. Кончилась моя семейная жизнь.
Что было делать дальше? Администрация, как коршун, высматривала добычу…
Я решил поселиться на улице Счастья у Магды и ее подружек. Теперь у меня од
иннадцать веселых мам, и носить для них ничего не надо (это делают другие),
а заботятся они обо мне более искренне, чем колонельша. Они меня очень люб
ят, мне кажется, в этом проявляется их жажда чего-то доброго, чего у них поч
ти никогда не бывает. Приходили из полиции какие-то чиновники и стали руг
ать патронессу фрау Ангелину за мое пребывание в этом доме. Старая леди у
вела их в свою комнату, и о чем они там говорили, никто не знает. Только меня
оставили в покое.
Конечно, живу у Магды. Когда к ней приходят «гости», я ухожу. Но вообще я оче
нь мало бываю дома, все некогда.

* * *

Дела мои плачевны. Я вынужден сидеть дома и не показывать носа на улицу. Вс
е из-за жадности.
Некий авантюрист предложил мне заняться продажей «золотых» колец, кото
рые весьма искусно изготовлял из белой меди. Отмеченные пробой «96%», они п
о виду ничем не отличались от настоящих. Хотя дел хватало, я согласился.
Попался на ярмарке, в палатке ярмарочных артистов. Моими покупателями бы
ли три дамы, три прежирные особы, и худюсенький старик в роговых очках, с т
ростью. Старик был исключительно худ, но насколько худ, настолько и хитер.
Кто бы мог подумать, что эта старая обезьяна станет испытывать мое золот
о кислотой…
Они повалили меня на пол и основательно поколотили, причем старик оказал
ся весьма свирепым: он все норовил попасть тростью мне в глаза. Глаз остал
ся цел, но все лицо распухло.
Когда пришел домой, поднялась паника. Начались хлопоты: Магда уложила ме
ня в постель и принялась обследовать мои синяки. Лонни с Фридой принесли
какие-то мази (к сожалению, не чудотворные), наконец, положили холодные ко
мпрессы на все лицо и прописали полный покой. Будь они прокляты, кольца эт
и! И фальшивые и настоящие…

* * *

Я ушел от них, с улицы Счастья. Поселился в порту, в старом дырявом катере, с
тоявшем среди десятка таких же развалин, оставшихся здесь с войны. Обору
довал себе наиболее уцелевшую каюту, притащил одеял и прочего тряпья, ст
ащил с улицы Счастья еще ведро и щетку и сделал в каюте капитальную уборк
у. А из «Гонолулу» приволок необходимую посуду. Получилось жилье что над
о Ц чисто, уютно. Первую ночь проспал, как в раю. Проснувшись утром, даже не
поверил, что я наконец один. Но я попал в затруднительное положение, потом
у что в «Гонолулу» меня кормили только один раз, и то не каждый день, а лишь
в те дни, когда я там выступал. Есть же у порядочных людей принято по неско
льку раз в день. Иные по три раза в день едят, а иные только и делают в этом м
ире, что с утра до вечера набивают свое брюшко разной снедью, обрастая скл
адками жира. Я подошел к хозяину «Гонолулу» Ц герру Казимиру и спросил, н
е может ли он меня слегка подкормить и в те дни, когда я у него не выступаю. И
рассказал о своем положении. Он немного задумался и спросил: а почему бы м
не, собственно, не устроиться куда-нибудь работать? Пожалуйста, я готов, н
о куда? Он спросил, что я умею делать. А что я умею Ц драться, красть, открыв
ать замки, подниматься по водосточным трубам, по жерди, продавать краден
ые вещи и позолоченные кольца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76