11
В конце коридора было открытое окно. Мишель подбежал к нему и
выпрыгнул вниз, прямо на клумбу. Потом он обежал здание и оказался на
посадочной площадке.
Какой-то полицейский чин садился в одноместную авиетку. Мишель вихрем
подскочил к нему, хлопнул по плечу:
- Ну-ка, приятель, посторонись! Я реквизирую твой тарантас!
С этими словами он отпихнул оторопевшего полицейского, акробатическим
прыжком проскользнул мимо него в кабину и включил зажигание. Машина
потащила его за собой в черное небо.
На высоте двухсот метров он выглянул через борт. Ярко освещенная
посадочная площадка стремительно проваливалась вниз; в центре ее чернела
неподвижная фигурка остолбеневшего полицейского. Мишель расхохотался.
Он повел машину к городу. Городские огни были отличным ориентиром.
Залив промелькнул внизу в пять минут, потом потянулись портовые
причалы. Мишель снизил обороты, отыскал какой-то неосвещенный пирс,
приземлился и спихнул машину в воду.
Потом он сунул руки в карманы и со скучающим видом побрел по
территории порта. Он шел под портальными кранами, блуждал между пирамидами
ящиков и металлических бочек, миновал развязных и бесцеремонных моряков...
Через некоторое время он выбрался с территории порта и смешался с толпой
гуляющих в лабиринте ярко освещенных празднично расцвеченных улиц.
Веселые горожане фланировали по проспектам. Звучали шутки, то и дело
слышались взрывы смеха. Другие предпочитали проводить время на террасах
кофеен, где между столиками сновали проворные предупредительные серые
карлики в белых куртках официантов. Время от времени на красном фасаде
какого-нибудь дома возникала четкая надпись: "Только для цеподов".
Понятное дело, цеподы не могли пользоваться человеческими
развлечениями или употреблять те же напитки, что и люди. Но все же они
встречались среди гуляющих. Группами по двое, по трое они брели куда-то
неверными шагами. Группы попадались Мишелю навстречу редко, а одиночек он
совсем не видел.
И вдруг он лицом к лицу столкнулся с Инесс.
Яркий плакат расхваливал талант юной лауреатки Благородного Турнира и
рекомендовал познакомиться с произведениями поэтессы.
Мишель не мог оторвать взгляд от дружески глядящих на него глаз
девушки. Трехмерная фотография производила непреодолимое впечатление, что
глядит живой человек. Мишель замер перед плакатом.
"Знаешь, малютка, я полез смерти в пасть, когда узнал, что похитили
тебя. Что же такое есть в твоих глазах? Что же такое есть в твоей улыбке?
Из-за чего я теряю голову, а? Знаешь, со мной это бывает не часто..."
"Я сейчас совсем один, знаешь? Почему? О, тому множество причин.
Слишком многие концы не сходятся в этой истории. Я и решил ото всех
избавиться. Администрация - это что-то неповоротливое, тяжелое на подъем,
с дубинкой под мышкой... Нет уж, в таких играх я предпочитаю роль вольного
стрелка..."
"Да, я один. Но можешь не сомневаться: я очень, очень опасен."
"А знаешь, что во мне самое опасное? Знаешь, какой супердетонатор
возник во мне? Это память о тебе, малютка!"
"Вот так я и стал военной машиной; а ты - ее супергорючее! Самая
настоящая адская машина, вот что мы с тобой такое, милая! Ах, как они еще
пожалеют, что посмели коснуться тебя!"
Наконец он оторвался от плаката. Часы напоминали, что время не ждет.
Мишель отступил в тень, вынул документы, которые стащил у друга, отыскал
нужный адрес и тронулся в путь.

Он подавил опасное желание подозвать такси и не без удовольствия
прошел Аллею пешком из конца в конец. Увеселительные заведения понемногу
уступали место государственным театрам, библиотекам, музеям.
По пути к Овальной площади он миновал университетский городок, потом
Ботанический сад, где под прозрачным куполом оранжереи шевелились жадные
листья папоротника кальмаровидного. Завывания растения-хищника слышны были
даже на улице.
За Овальной площадью он свернул в переулок и оказался на крутой
тропинке, которая спиралью вилась вокруг нужного ему дома. На ходу он еще
раз заглянул в паспорт Иоганна, чтобы уточнить адрес, а также номер
квартиры.
Дверь с медной табличкой "Иоганн Симмонс" он отыскал без труда.
Балкон-терраса этой квартиры был немного в стороне, под пандусом.
Мишель перекинул ноги через балюстраду и второй раз за этот вечер спрыгнул
в кусты.
Здесь он позволил себе расслабиться, усмехнулся и закурил. Поднеся
огонек к сигарете, он вдруг заметил, что на корпусе зажигалки мигает
сигнальная лампочка. Сдерживая смех, он открыл коробочку. В потемках было
нелегко отличить черный шарик от белого, поэтому пришлось подойти к стене:
ее гладкая поверхность светилась, отражая городские огни.
Сначала он хотел увлажнить черный шарик просто слюной, но потом
заметил под черными листьями журчащий фонтанчик. Пришлось подождать, пока
холодная вода заставила шарик разбухнуть.
В конце концов Мишель сунул шарик-передатчик в ухо, дождался реакции
и, когда в ухе потеплело, выслушал тонкий бесплотный голос Центра.
"Агенту 27-Б - точка - вы с ума сошли вопросительный знак -
приказываю немедленно явиться в управление - точка - с этой минуты вас
разыскивают как подозреваемого - точка - конец"
Мишель весело фыркнул и вытряхнул шарики из тайничка в зажигалке в
фонтан. Снова закурил и уселся на балюстраду.
Город под ним сверкал тысячами огней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44