У тети Зины кофточка
С драконами да змеями,
Да у Попова Вовчика
Отец пришел с трофеями:
Трофейная Япония,
Трофейная Германия,
Пришла страна Лимония -
Сплошная Чемодания.
Взял у отца на станции
Погоны, словно цацки я,
А их эвакуации
Толпой валили штатские...
Осмотрелись они, оклимались,
Похмелились, потом протрезвели,
И отплакали те, кто дождались,
Недождавшие - отревели.
Стал метро рыть отец Витькин и Генкой.
Мы спросили: "Зачем?" Он в ответ,
Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет...
Пророчество папашино
Не слушал Витька с корешом,
Из коридора нашего
В тюремной коридор ушел.
Да он всегда был спорщиком,
Припрут к стене - откажется,
Прошел он коридорчиком,
А кончил стенкой, кажется.
Но у отцов свои умы,
А что до нас касательно,
На жизнь засматривались мы
Уже самостроятельно.
Все, от нас до почти годовалых,
Толковищу вели до кровянки,
А в подвалах и полуподвалах
Ребятишкам хотелось под танки.
Не досталось им даже по пуле,
В ремеслухе живи да тужи:
Ни дерзнуть, ни рискнуть, но рискнули
Из напильников делать ножи.
Они воткнутся в легкие,
От никотина черные,
По рукоятки легкие,
Трехцветные, наборные.
Вели дела обменные
Сопливые острожники:
На стройке немцы пленные
На хлеб меняли ножики.
Сперва играли в фантики,
В пристенок с крохоборами,
И вот ушли романтики
Из подворотен ворами.
Спекулянтка была номер перший,
Ни соседей, ни бога не труся,
Жизнь закончила миллионершей
Пересветова тетя Маруся.
У Маруси за стенкой говели,
И она там втихую пила,
А упала она возле двери -
Некрасиво так, зло умерла.
Наживы, как наркотика,
Не выдержала этого
Богатенькая тетенька
Маруся Пересветова.
Но было все обыденно:
Заглянет кто - расстроится.
Особенно обидела
Богатством метростроевца.
Он дверь сломал, а нам сказал:
"У вас носы не вытерты.
А я?.. За что я воевал?"
И разные эпитеты.
Было время и были подвалы,
Было дело - и цены снижали,
И текли куда надо каналы,
И в конце куда надо впадали.
Дети бывших старшин да майоров
До ледовых широт поднялись,
Потому что из тех коридоров
Им казалось - сподручнее вниз!


Я рос, как вся дворовая шпана:
Мы пили водку, пели песни ночью,
И не любили мы Сережку Фомина
За то, что он всегда сосредоточен.
Сидим раз у Сережки Фомина,
Мы у него справляли наши встречи,
И вот о том, что началась война
Сказал нам Молотов в своей
известной речи.
В военкомате мне сказали: "Старина,
Тебе броню дает родной завод "Компрессор".
Я отказался, а Сережку Фомина
Спасал от армии отец его, профессор.
Кровь лью я за тебя, моя страна,
И все же мое сердце негодует.
Кровь лью я за Сережку Фомина,
А он сидит и в ус себе не дует.
Теперь, небось, он ходит по кинам:
Там хроника про нас перед сеансом.
Сюда б сейчас Сережку Фомина,
Чтоб побыл он на фронте на германском.
Но, наконец, закончилась война.
С плеч сбросили мы словно тонны груза.
Встречаю я Сережку Фомина,
А он - Герой Советского Союза!


На Большом Каретном
Где твои 17 лет?-
На Большом Каретном.
А где твои 17 бед?-
На Большом Каретном.
А где твой черный пистолет?-
На Большом Каретном.
А где тебя сегодня нет?-
На Большом Каретном.
Помнишь ли, товарищ, этот дом?
Нет, не забываешь ты о нем.
Я скажу, что тот полжизни потерял,
Кто в Большом Каретном не бывал, еще бы!
Где твои 17 лет?-
На Большом Каретном.
А где твои 17 бед?-
На Большом Каретном.
А где твой черный пистолет?-
На Большом Каретном.
А где тебя сегодня нет?-
На Большом Каретном.
Переименован он теперь.
Стало все по-новой там, верь не верь.
И все же, где б ты ни был,
И где ты не бредешь,
Нет-нет, да по Каретному пройдешь, еще бы.
Где твои 17 лет?-
На Большом Каретном.
А где твои 17 бед?-
На Большом Каретном.
А где твой черный пистолет?-
На Большом Каретном.
А где тебя сегодня нет?-
На Большом Каретном.


Нет меня - я покинул Россию.
Мои девочки ходят в соплях.
Я теперь свои семечки сею
На чужих Елисейских полях.
Кто-то вякнул в трамвае на Пресне:
"Нет его, укатил, наконец!
Вот и пусть свои чуждые песни
Пишет там про Версальский дворец".
Слышу сзади обмен новостями:
"Да не тот, тот уехал - спроси!"
"Ах, не тот?" И толкают локтями,
И сидят на коленях в такси.

А тот, с которым сидел в Магадане,
Мой дружок по гражданской войне,
Говорит, что пишу ему: "Ваня,
Я в Париже, давай, брат, ко мне".
И, что я уж просился обратно:
Унижался, юлил, умолял.
Ерунда! Не вернусь, вероятно,
Потому что не уезжал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18