Я вошел в тень, где лежал мой лев, мой Батиан, склонил перед ним колени, нежно зовя по имени, гладя по голове, – и разрыдался! Сквозь слезы я видел, сколь чудовищны были раны. Хвост у него был откушен и валялся невдалеке на каменистой почве. От него остался только кровоточащий огрызок в восемь дюймов, весь покрытый глубокими следами зубов.
Я аккуратно откинул Батианову гриву и увидел на задней стороне шеи следы от глубоко вонзавшихся в нее клыков, оставивших месиво из оголенных рваных мышц. Его желто-коричневое тело было исполосовано длинными кровоточащими порезами, косыми ранами.
Вскоре я понял, что произошло. Мои львы, поедая добычу, были застигнуты врасплох двумя молодыми самцами. Львицы удрали, а Батиан – один против двоих – сцепился в непродолжительной, но яростной схватке. Потом он инстинктивно отступил перед превосходящими силами противника, чтобы защититься от смертоносного укуса в нижнюю часть позвоночника, который, очевидно, намеревались нанести ему нападавшие. В этой короткой схватке Батиан явил невероятное мужество, свидетельством чему был хотя бы тот факт, что он вышел из борьбы живым. Но, вступив в схватку один против двоих противников, каждый из которых был равным ему по силе, он обрек себя на тяжкие увечья.
Львы, атаковавшие Батиана, быстро вернулись на юг, откуда пришли, – возможно, их смутило мое появление, а возможно, они просто неуверенно чувствовали себя на чужой территории. Это их короткие позывные тогда донеслись до меня из долины. Против ожидаемого, они больше никогда не углублялись на территорию, освоенную моими львами, – это доказывает, что причиной инцидента явились не территориальные споры, а просто жестокость природы.
Я долго сидел около Батиана, пытаясь его успокоить и собираясь с мыслями, потом встал и помчался в лагерь. Джулия хлопотала по кухне. Сбиваясь, я поведал ей обо всем, что произошло, и слезы снова застлали мне глаза. Не забуду, как я сказал ей в отчаянии:
– Боюсь, что он умрет.
Но в самую злую из горьких минут судьба повернулась нам навстречу. Мой друг-ветеринар Эндрю Мак-Кензи оказался в это время в лагере, с которым у нас была радиосвязь. Пока Джулия вызывала Эндрю на помощь, я сунул в мешок миску и канистру с водой и со всех ног поспешил назад к Батиану. Эндрю немедленно отозвался и сообщил, что скоро будет у нас и захватит все необходимые антибиотики.
Когда я вернулся к Батиану, я попытался уговорить его попить, но безуспешно. Впрочем, его глаза выглядели не столь уж остекленевшими, и я почувствовал, что, хотя он все еще находился в шоке, он понял, что я рядом.
Потом, услышав, как к лагерю подъехала машина, я бросился туда встретить Эндрю. Когда я вкратце рассказал ему, что за раны получил Батиан, его лицо нахмурилось. Эндрю и Джулия сели в наш пикап, а я шел пешком, показывая дорогу к Батиану.
Сначала Эндрю изучил состояние Батиана в бинокль. Он приготовил шприц с дозой антибиотиков и сообщил Джулии, что усыпить и отвезти его в безопасное место, то есть в загон в лагере, будет небезопасно. При таком шоке применение наркотика окажется фатальным.
Эндрю вручил мне шприц, и я медленным шагом направился к Батиану. Ласково разговаривая с ним, я ввел ему большую дозу антибиотиков; похоже, он и не почувствовал иглу. Кроме того, я посыпал антибиотиком раны на его шее и обрубок хвоста. Потом я натянул над ним старую палатку, чтобы создать густую тень и тем самым предохранить его организм от обезвоживания под палящими лучами солнца. Покончив с этим, я стал уговаривать Батиана попить: конец, если его организм окажется обезвоженным. Я поставил ему миску у самой пасти, и он чуть-чуть полакал. Чтобы ему было хоть чуть попрохладнее, я побрызгал водой ему на голову и на тело, мягко поглаживая шерсть, чтобы вода растеклась по шерсти и по шкуре.
Во второй половине дня Батиан, несмотря на увечья, показал, что дух его не сломлен. Он встал, подрагивая, на свои некогда сильные лапы и проковылял несколько шагов к ближайшим мопановым кустам. Но там он рухнул на землю, тяжко дыша – должно быть, от страшной боли.
Эндрю сказал мне и Джулии, что он вернется через несколько дней, чтобы ввести Батиану транквилизатор – это даст возможность доставить его в лагерь и прооперировать. Но сначала нужно, чтобы Батиан вышел из состояния шока.
В этот вечер я отправился к Батиану дежурить около него. Я боялся, что беспомощный зверь привлечет внимание гиен или что вернутся эти два молодца. Когда спустилась ночь, я зажег бензиновую лампочку, которую поставил невдалеке от себя, чтобы мне было видно Батиана. В эту ночь я неоднократно предлагал моему истерзанному другу попить из пластмассовой миски. Ни львы, ни хохочущие стаи гиен не появлялись, только стадо слонов немного побеспокоило меня во мраке ночи. Я услышал совершенно внезапно, как это часто бывает, что они вокруг меня обрывают листья с деревьев мопана невидимыми хоботами, переговариваясь резонирующими в воздухе звуками. Слоны подошли неслышно и стали кормиться неподалеку от того места, где находился я. Я сидел тише воды ниже травы, и у меня отлегло от сердца, когда стадо столь же неслышно ушло прочь. Если бы они почуяли наш запах и напали, нас с Батианом ничто не спасло бы. К счастью, стадо вскоре снялось с места, и я стал поклевывать носом.
Когда занялась заря, я оставил Батиана и вернулся в лагерь. Джулии пришлось провести ночь одной, но это не беспокоило ее: все мысли ее были со мной и Батианом, находившимися посреди дикой природы.
Позже Джулия отправилась в Понт-Дрифт, а оттуда в городок Оллдейз, чтобы закупить мяса для Батиана и кое-каких припасов для нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59