Я слышал, что запах пресноводных черепах отпугивает лошадей и ослов, которые принимают его за львиный.
Когда кожа наших пальцев и ступней морщилась от продолжительного пребывания в воде, мы выходили, а затем по нескольку минут просто стояли в густой тени, чтобы остудиться как можно больше, впитывая в себя прохладу, прежде чем приступить к неизбежному одеванию и возвращению в пекло автомобиля.
К тому времени Рафики и Фьюрейя практически достигли независимости – в том смысле, что могли прокормить себя сами. Особенно наглядно я убеждался в этом, когда, отправляясь на север искать общества львов-Близнецов, они отсутствовали по неделе и более, но неизменно возвращались сытыми, холеными и, как правило, с набитым брюхом – видно было, что они поохотились всласть. Когда же у них начиналась течка, они обычно направлялись к постоянно действующему источнику в регионе Тули-сафари, почему-то прозванному «Новая Англия»и находившемуся в самом сердце владений львов-Близнецов.
Не знаю, кто дал источнику столь необычное имя, только слышал, что это был кто-то из первопроходцев конца 1890 – х годов, прокладывавших себе путь на север в направлении земли, получившей название Родезия. Видимо, уж больно приглянулся этот источник путешественникам – он был редким оазисом в этой сухой, сожженной земле. Вода струилась на поверхность, заполняя несколько углублений под старым фиговым деревом, разделявшимся на два ствола, дающих круги густой тени.
Эпоха первопроходцев давно прошла. Теперь источник с названием «Новая Англия» чаще всего поит диких зверей – исконных обитателей этой земли. За много миль вокруг к этому оазису ведут следы диких зверей – тысячи лап и копыт пробили в красной почве тропы, словно колеи. Вот почему львы-Близнецы сделали источник центром своих владений – здесь неплохое место охоты. Антилопы, приходящие к источнику издалека утолить жажду, часто находят здесь свой конец: они гибнут, давая жить львам и другим хищникам.
Когда Батиан пытался последовать за своими сестрами в северном направлении, между ним и львами-Близнецами непременно вспыхивали конфликты. Стычки происходили обычно около источника или вблизи него. После этого Батиан в отчаянии, жестоко поцарапанный и покусанный, плелся на юго-восток, ко мне в «Тавану». Он появлялся в лагере (либо я находил его по пути); вид у него был жалкий: бока истерзаны глубокими ранами, задние ноги испачканы его собственными испражнениями. Львы, как и леопарды, также испражняются, когда вступают в отчаянную схватку с себе подобными. Мое сердце сжималось от жалости к Батиану, который поначалу всегда проигрывал в этих сражениях; но и вины его в том не было – каждый из Близнецов, с которыми он поочередно схватывался, был старше его на шесть-восемь месяцев и значительно крупнее. После таких схваток я целые часы уделял Батиану, зная, что он видит во мне не только источник успокоения и поддержки, но и товарища по прайду. Тем не менее первоначальные поражения в схватках то с одним, то с другим из Близнецов отнюдь не убавляли мужества в Батиане. Пробыв несколько дней на своей территории, он, часто в моем сопровождении, отправлялся на север, посылая свои громкие позывные туда, где его сестрички предавались любовным утехам с Близнецами.
Но время шло, Батиан записывал на свой счет все больше схваток, и Близнецы стали уважать его «собственность»и редко заходили на его территорию – в долины «Таваны»и Питсани. Не нужно забывать, что Батиан не был одинок в своих территориальных притязаниях: его притязания поддерживались обеими его сестрами. Последние искали общества львов-Близнецов только в период течки, а в остальное время не испытывали к ним ни малейшего интереса. Даже наоборот – в их отношении преобладали антагонизм и чувство собственности над территорией.
Иногда схватки между моими львами и Близнецами происходили непосредственно на территории «Таваны»и при моем участии; это было в то время, когда львы, в том числе и Близнецы, были еще очень молоды. Однажды рано утром мы с Джулией проснулись от рычания дерущихся львов. Тогда с нами еще работал Мафика. Я вышел за ворота лагеря выяснить ситуацию; а Джулия направилась в кухоньку, где Мафика мыл тарелки; Разве могли они знать, что через несколько, минут окажутся в центре театра военных действий между моими львами и львами-Близнецами?!
Через несколько минут после того, как я вышел за ворота лагеря, я заметил, как Рафики кинулась ко мне. За ней неслась Фьюрейя, а последним Батиан. Все трое были крайне возбуждены. Они поприветствовали меня и принялись лихорадочно метить все вокруг, и тут я обратил внимание, что у всех троих тела здорово поцарапаны, хотя и без серьезных повреждений.
«Где же Близнецы? – подумал я. – Наблюдают?»
Тут из-за небольшого холмика в непосредственной близости от хозяйственной части нашего лагеря раздалось приглушенное рычание; и я, и мои львы тут же обернулись. Моментально вся троица, словно свора охотничьих собак, бросилась туда, откуда доносились звуки. Я, естественно, за ними. На бегу я уже слышал, как впереди меня начиналась встреча двух львиных команд – и вот уже львы со страшным шумом несутся ко мне. Я попробовал различить, кто бежит впереди, но был моментально ослеплен ярким утренним солнцем. Впрочем, я разглядел силуэты трех львов, приближающихся ко мне.
На кухне Джулия и Мафика с тарелками и кухонными полотенцами в руках неожиданно увидели Батиана, преследуемого одним из Близнецов; затем мимо них промелькнули силуэты других львов. Через несколько мгновений за ними промчался второй из Близнецов;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59