А потом мой пес завыл в полную силу легких, как будто его мучали.
Я открыл дверь, и едва он заметил меня, жалобы разом прекратились. Я подошел, пару минут погладил его и снова ретировался. Стоя с другой стороны двери, я начал отсчет: раз, два, три… Минуло семь секунд с момента моего исчезновения, и Марли принялся выть и скулить с прежним усердием.
Мы повторили эксперимент несколько раз с тем же результатом. Я уже устал и надеялся, что его силы иссякнут, и он уснет. Я включил в гараже свет, закрыл дверь, вошел в дом и еле добрался до кровати. Однако и бетонные стены не смогли заглушить его жалостный вой.
Долгое время я лежал, стараясь игнорировать протяжные пронзительные звуки, представляя, как Марли вот-вот утомится и умолкнет, но он не сдавался. Я слышал его даже после того, как накрыл голову подушкой. И я вспомнил, что Марли впервые оказался один в такой странной обстановке, где поблизости не было ничего знакомого, что хоть как-то могло сравниться с запахом другой собаки. Его мама осталась далеко, братья и сестры тоже. Бедняга. А мне понравилось бы такое, окажись я на его месте?
Я продержался еще около получаса, прежде чем смириться и забрать его. Едва Марли увидел меня, он очень обрадовался, а хвост снова начал отстукивать бешеный ритм по стенкам коробки. Он будто бы говорил: «Давай, хозяин, прыгай сюда, а то для меня одного здесь слишком просторно». Но мне пришла в голову идея получше: я аккуратно взял коробку, перенес ее к себе в спальню и поставил возле кровати. Устроившись на краешке матраца, я опустил руку в коробку. Я чувствовал, как с каждым вдохом поднимаются и опускаются его ребрышки, и в таком положении мы отправились дрейфовать по миру сновидений.
ГЛАВА 4
Мистер Вихляй
Следующие три дня я всецело отдался общению со щенком. Я валялся на полу, позволяя ему бегать по мне. Мы боролись. Я раздобыл старое полотенце и играл с Марли в перетягивание каната, удивляясь тому, насколько силен стал пес. Он следовал за мной по пятам, грыз все, до чего мог дотянуться. Всего один день потребовался ему, чтобы найти самую интересную вещь в доме - туалетную бумагу. Он исчезал в ванной комнате и спустя пять секунд вылетал оттуда с рулоном в зубах, а мягкая лента неумолимо разматывалась, пока он носился по всему дому. Теперь наше жилище выглядело так, будто его украсили к Хеллоуину.
Каждые полчаса, а то и чаще, мне приходилось выводить его на задний дворик, чтобы щенок справил малую нужду. Если он делал свои дела на природе, я прижимался к нему щекой и хвалил, но если подобное случалось в доме, нещадно ругал. А когда он ходил в садик по-большому, я восхищался так, будто Марли вытянул выигрышный билет в лотерею.
Вернувшись из Disneyworld, Дженни так же энергично, как я, принялась ухаживать за Марли. Это было замечательное зрелище. Дни шли за днями, и я все чаще замечал в своей молодой жене новые проявления нежности, заботы, спокойной строгости. Она обнимала щенка, гладила, играла с ним, беспокоилась за него.
Она расчесывала шерстку по волоску, выискивая клещей и блох. Ночь за ночью она вставала каждые два часа, чтобы вывести его во двор. Именно благодаря этому всего за несколько недель щенок окончательно приучился делать свои дела на улице, а не в доме.
Как правило, она же его и кормила.
Следуя инструкциям на пакете, мы давали Марли три большие миски корма в день. Он по-волчьи жадно, за считанные секунды, проглатывал все до последнего кусочка. Естественно, потом все это выходило наружу, и вскоре наш задний двор напоминал минное поле. Мы отваживались выйти туда, только внимательно смотря себе под ноги.
Аппетит у Марли был отменный, но объем выделений значительно превышал объем съеденного, причем внешне кучки ничем не отличались от того корма, который исчезал в его пасти. Он хоть переваривал эту дрянь?
Очевидно, да. Марли рос стремительно. Подобно причудливым лианам, которые способны разрастись по потолку комнаты за несколько часов, он вытягивался во всех направлениях. С каждым днем он становился чуть длиннее, чуть шире, чуть выше и чуть тяжелее. Когда я привез его домой, он весил меньше 10 кг, а через пару недель весы показывали почти 23! Его симпатичная щенячья головка, которую я с легкостью охватывал одной ладонью, когда вез в машине, превратилась в нечто, напоминавшее формой кузнечную наковальню. Лапы стали огромными, на боках уже вырисовывался рельеф мышц, а грудь по ширине не уступала ковшу экскаватора. Как и обещали авторы книг, крохотный хвостик тоже рос, становясь толстым и мощным, как у выдры.
Что это был за хвост! Каждый предмет в нашем доме, располагавшийся на уровне колен и ниже, немедленно сметался неистово крутящимся из стороны в сторону орудием Марли. Он опустошал журнальные столики, разбрасывая периодику, сбивал рамки с фотографиями с полок, запускал в воздух пивные бутылки и винные бокалы. Он даже умудрился разбить дверное стекло. Постепенно все предметы, которые он не успел испортить, мигрировали вверх на безопасную высоту, подальше от качающейся колотушки. Наши друзья, у которых были дети, приходя к нам, восхищались: «Ваш дом прямо создан для маленьких детей!»
На самом деле Марли вилял не хвостом. Он, скорее, вилял всем телом, начиная с передней части и работая по направлению к задней. Он был собачьей версией детской игрушки - пружинки слинки: мы могли поклясться, что в нем нет костей, только одна большая эластичная мышца. Дженни стала называть его мистером Вихляем.
Энергичнее всего он извивался, когда держал что-то в зубах. В любой ситуации реакция была одна: схватить лежащую поблизости туфлю, подушку, карандаш - словом, все что угодно, - и пуститься наутек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91