- Он приказал не кричать, а не то пырнет меня, - проговорила она, всхлипывая и хватая ртом воздух. Голос срывался, и слова с трудом слетали с губ. - Но я закричала, закричала, и он пырнул меня.
Словно опасаясь, что я не поверю ей, она подняла блузку, и я увидел рваную рану в области грудной клетки.
- Я просто сидела в машине и слушала радио, и тут непонятно откуда появился он.
Я положил руку девочке на плечо, чтобы успокоить ее, но как только я сделал это, ее колени подогнулись и она упала в мои объятия. Видимо, она уже не могла стоять на ногах. Я бережно усадил ее на тротуар и попытался успокоить. Теперь ее голос звучал мягче, спокойнее, она пыталась не закрывать глаза.
- Он приказал мне не кричать, - твердила она. - Он зажал мне рот и велел не кричать.
- Ты правильно поступила, - похвалил я. - Ты его так напугала, что он убежал.
Я наконец-то понял, что она в шоке, а я понятия не имел, что нужно делать в таких случаях. Ну, давай же, «скорая», ты где? Я подбадривал девочку, как своего ребенка: гладил по волосам, по щеке, вытирал слезы. Ей становилось хуже, но я продолжал говорить, чтобы она держалась, что помощь сейчас будет.
- С тобой все будет хорошо, - повторял я, и сам не верил своим словам. Ее кожа стала мертвенно-бледной. Казалось, что мы просидели вдвоем на тротуаре несколько часов, а на самом деле, как сообщили позже полицейские, всего три минуты. И только сейчас я подумал о Марли. Когда я оглянулся, то увидел его в трех метрах от нас. Он стоял в решительной позе разъяренного быка. Таким я никогда не видел его прежде. Это была боевая стойка. Мышцы у шеи взбугрились, челюсти сжались, а шерсть на загривке поднялась дыбом. Все его внимание было сосредоточено на улице, и, казалось, он готовился к прыжку. В то мгновение я понял, что Дженни была права. Если бы вооруженный противник вернулся, сначала ему пришлось бы обойти мою собаку. В тот момент у меня не было ни тени сомнения, что Марли боролся бы с этим типом не на жизнь, а на смерть, и не позволил бы ему добраться до нас. Я сильно расчувствовался от того, что эта девочка, возможно, умирает у меня на руках. И вид Марли, который так нехарактерно для себя, так величественно и свирепо охранял нас, вызвал у меня слезы умиления. Лучший друг человека? Черт возьми, именно так!
- Со мной ты в безопасности, - сказал я девочке, но подразумевал: с нами в безопасности. - Полиция уже едет. Держись, пожалуйста, только держись.
Перед тем, как ее веки сомкнулись, она прошептала:
- Меня зовут Лиза.
- А меня Джон.
Как-то глупо было знакомиться при таких обстоятельствах, будто мы приехали на пикник. Я чуть не рассмеялся ввиду абсурдности ситуации. Но вместо этого я поправил прядь ее волос и сказал еще раз:
- Ты в безопасности, Лиза.
Словно ангел, спустившийся с небес, к нам подошел офицер полиции. Я свистнул Марли и крикнул:
- Все в порядке, малыш. Он хороший.
И этим свистом я словно вывел его из состояния транса. Мой бестолковый, добродушный пес теперь бегал кругами вокруг нас, пыхтел и старался всех обнюхать. Какой бы древний инстинкт ни был заложен в глубинах его сознания, он снова вернулся в свое обычное состояние. Вскоре вокруг нас столпилось еще больше полицейских, а потом приехала и «скорая», санитары притащили носилки и бинты. Я отошел в сторону, рассказал полиции все, что знал, и направился домой. Марли бежал впереди.
На крыльце меня встретила Дженни, и мы вместе постояли у окна, наблюдая за окончанием драмы, разыгравшейся на улице. Наш район стал похож на декорации полицейского сериала. В окнах мелькали отблески красных мигалок. Полицейский вертолет завис над проезжей частью, освещая задние дворики и аллеи. Полицейские организовали посты на дороге и начали прочесывать район. Их усилия будут напрасны, того субъекта никогда не найдут, как никогда не узнают, что заставило его напасть на жертву. Соседи, которые преследовали преступника в ту ночь, позже расскажут мне, что им не удалось даже увидеть его, не то что догнать. В конце концов мы с Дженни легли в постель и долго не могли заснуть.
- Ты можешь гордиться Марли, - сказал я. - Это было так странно. Он каким-то образом понял, насколько все серьезно. Наверно, знал. Он почувствовал опасность и превратился в совершенно другую собаку.
- Я об этом тебе и говорила, - ответила она. Да, так все и было.
Пока вертолет с шумом летал над улицей, Дженни повернулась на бок и, прежде чем заснуть, добавила:
- Еще одна веселая ночка в нашем квартале. - Я опустил руку вниз и погладил шерсть Марли, лежавшего рядом на полу.
- Ты все сегодня сделал правильно, большой пес, - шептал я, почесывая его за ухом. - Сегодня ты заработал свой ужин. Положив руку ему на спину, я заснул.
О значительном уровне преступности в Южной Флориде говорит тот факт, что о ранении девочки-подростка, которая спокойно сидела в машине перед своим домом, написали всего шесть предложений в утреннем выпуске газеты Sun-Sentinel. Отчет о преступлении вышел под заголовком «Мужчина напал на девочку» в разделе «Коротко о разном» на третьей странице.
В заметке ничего не было сказано про меня, Марли и тех парней, которые полуголыми бросились в погоню за преступником. Там ничего не говорилось о нашей соседке Барри, которая преследовала негодяя на своей машине. И обо всех соседях, которые включили свет на верандах и набрали номер 911, тоже ничего не написано. Драма в нашем районе казалась представителям власти незначительным происшествием в хронике жестоких преступлений криминального мира Южной Флориды. Нет смертей, нет заложников, значит, все в порядке.
Нож преступника задел легкие Лизы, и она провела пять дней в больнице и еще несколько недель пролежала дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91